Преступление и наказание, Часть 4

He stood up at once.	Он тотчас же встал.
"I did not bow down to you, I bowed down to all the suffering of humanity," he said wildly and walked away to the window.	- Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился, - как-то дико произнес он и отошел к окну.
"Listen," he added, turning to her a minute later. "I said just now to an insolent man that he was not worth your little finger... and that I did my sister honour making her sit beside you."	- Слушай, - прибавил он, воротившись к ней через минуту, - я давеча сказал одному обидчику, что он не стоит одного твоего мизинца... и что я моей сестре сделал сегодня честь, посадив ее рядом с тобою.
"Ach, you said that to them!	- Ах, что вы это им сказали!
And in her presence?" cried Sonia, frightened. "Sit down with me!	И при ней? - испуганно вскрикнула Соня, -сидеть со мной!
An honour!	Честь!
Why, I'm... dishonourable.... Ah, why did you say that?"	Да ведь я... бесчестная... я великая, великая грешница!
"It was not because of your dishonour and your sin I said that of you, but because of your great suffering.	Ах, что вы это сказали! - Не за бесчестие и грех я сказал это про тебя, а за великое страдание твое.
But you are a great sinner, that's true," he added almost solemnly, "and your worst sin is that you have destroyed and betrayed yourself _for nothing_.	А что ты великая грешница, то это так, -прибавил он почти восторженно, - а пуще всего, тем ты грешница, что понапрасну умертвила и предала себя.
Isn't that fearful?	Еще бы это не ужас!
Isn't it fearful that you are living in this filth which you loathe so, and at the same time you know yourself (you've only to open your eyes) that you are not helping anyone by it, not saving anyone from anything?	Еще бы не ужас, что ты живешь в этой грязи, которую так ненавидишь, и в то же время знаешь сама (только стоит глаза раскрыть), что никому ты этим не помогаешь и никого ни от чего не спасаешь!
Tell me," he went on almost in a frenzy, "how this shame and degradation can exist in you side by side with other, opposite, holy feelings?	Да скажи же мне наконец, - проговорил он, почти в исступлении, - как этакой позор и такая низость в тебе рядом с другими противоположными и святыми чувствами совмещаются?
It would be better, a thousand times better and wiser to leap into the water and end it all!"	Ведь справедливее, тысячу раз справедливее и разумнее было бы прямо головой в воду и разом покончить!
"But what would become of them?" Sonia asked faintly, gazing at him with eyes of anguish, but not seeming surprised at his suggestion.	- А с ними-то что будет? - слабо спросила Соня, страдальчески взглянув на него, но вместе с тем как бы вовсе и не удивившись его предложению.
Raskolnikov looked strangely at her.	Раскольников странно посмотрел на нее.
He read it all in her face; so she must have had that thought already, perhaps many times, and earnestly she had thought out in her despair how to end it and so earnestly, that now she scarcely wondered at his suggestion.	Он все прочел в одном ее взгляде. Стало быть, действительно у ней самой была уже эта мысль. Может быть, много раз и серьезно, что теперь почти и не удивилась предложению его.