«Вечерний Кыгыл-Мэхэ» был чем-то вроде местной версии «Литературной газеты», гибридизированной с позднесоветским журналом «Юность». Основан сей печатный орган был еще в 1927 году и изначально занимался публикацией литературных произведений, но в конце 1980-х годов переехал преимущественно на общественно-политическую тематику. Издание считалось солидным, оно подкармливалось республиканскими властями, но при этом имело статус как бы независимого и как бы либерального. С приходом к власти Егоршина оно начало умеренно фрондировать и в результате стало этакой «оппозицией Его Величества»: «Вечерний Кыгыл-Мэхэ» официально находился вне официоза, но при этом был связан с местной элитой.
И вот теперь в этой уважаемой газете на второй полосе появилось интервью с епископом Евсевием. Смысл интервью был вполне понятен из заголовка: «Виктор Джамшадов уже никогда не будет священником». Это можно было бы принять за безграмотное журналистское обобщение, смешавшее запрет в служении (временное наказание) и извержение из священного сана (которое уже раз и навсегда). Однако заголовок был почти точной цитатой из опубликованного текста. На вопрос журналиста об отце Викторе епископ Евсевий ответил: «Священником он уже не будет».
– Ерунда! – повторил Джамшадов, в энный раз перечитывая архиерейское интервью. – Еще три дня назад говорили о временном запрете, а тут такое… И вообще, это компетенция Синода, а не епархиального архиерея!
Он посмотрел на часы. В Мангазейске Епархиальное управление должно было еще работать. Отец Виктор снял трубку и быстро набрал привычный номер.
– Наталья Юрьевна? Здравствуйте! Это протоиерей Виктор Джамшадов, – он специально упомянул свой сан, которого его никто, канонически законно, пока еще лишить не мог. – Вы не могли бы соединить меня с Владыкой?
Повисла пауза. Отец Виктор напряженно слушал; супруга молчаливо стояла рядом.
– Отец Василий? Здравствуй!.. Не может? Отец Василий, я тут прочитал интервью… Оно действительно… Но там сказано… Могу я переговорить… Простите…
– Что там такое? – спросила отца Виктора жена после того, как он повесил трубку.
– Ух-х-х! – Джамшадов выдохнул и присел на стоящий тут же старенький стул. – Владыка не стал со мной говорить. То есть отец Василий сказал, что он не будет. Говорит, все, что нужно, до меня доведут…
– А про интервью?
– Сказал, что не уполномочен…
– Может, попробуем еще дозвониться до Владыки? – жена отца Виктора понимала, что это предложение абсурдно, но сейчас и она, и он готовы были хвататься за соломинку.
Джамшадов устало махнул рукой.
– Если бы хотел, он бы мне ответил… Все ясно. Вот только кого бы спросить про это миленькое интервью… А, ну конечно! – сказал он, вспомнив про Шинкаренко, давнего своего приятеля.
Дождавшись окончания рабочего дня и выждав для верности еще около полутора часов, отец Виктор позвонил домой к Шинкаренко (звонить ему на рабочее место, находившееся в полутора метрах от рабочего места мангазейского благочинного, было бы не слишком умно). После нескольких гудков в трубке раздался голос редактора епархиальной газеты:
– Слушаю.
– Приветствую, Александр Сергеич! Джамшадов безпокоит.
– А, отец Виктор! Рад слышать! – Шинкаренко отвечал по-прежнему приветливо, и это было приятно. Даже очень приятно…
– Сергеич, я надолго не отвлеку, просто хотел выяснить, в связи с этим моим… делом.
– Да, слышал. Сочувствую тебе. Идиотизм и клевета.
– Спасибо, спасибо!.. – Джамшадов почувствовал, что голос его задрожал. В последние дни ему было сказано немало сочувственных слов, но в такой ситуации их не могло быть много. И каждое было весомо, и каждое было дорого.
– Сергеич, скажи, пожалуйста, – собравшись, продолжил он. – Что это за интервью в «Вечернем Кыгыл-Мэхэ»? Это действительно интервью с Владыкой?
– Да, – раздалось из трубки.
– И он действительно все это говорил?
– Да ничего он не говорил. Они прислали вопросы, благочинный написал ответы, а он подписал.
– То есть он одобрил? Вот это… «Священником уже не будет»… Да?
– Да. К сожалению, да, – с горечью сказал Шинкаренко.
– Но ведь… Но ведь я еще не извергнут из сана, в конце концов! Решения еще не было!.. Да и не докажут ничего, потому что доказывать нечего!.. Как же можно было такое говорить, такое писать? – Джамшадов почувствовал, что голос его дрожит.
Шинкаренко на том конце провода молчал.
– Что скажешь, Александр Сергеич? – вновь спросил его Джамшадов.
– Что тут говорить? Тут все ясно, – ответил Шинкаренко.
– Да, действительно… Прости за безпокойство! Спокойной ночи! – и отец Виктор положил трубку.
– Так что с этим интервью? – нетерпеливо спросила супруга, которая, казалось, боялась шелохнуться все то время, пока шел телефонный разговор.
Джамшадов вновь устало махнул рукой:
– Ничего… Похоже, что зря я на журналистов… Все они правильно напечатали!
– Ты сможешь быть священником?
Джамшадов оторвал взгляд от пола и посмотрел в глаза своей супруге:
– С этим архиереем – вряд ли!..
Глава 7
Маленькая страна