Прежде, чем их повесят

— Теперь? Может, с часок поразвлекаем друг друга досужими наблюдениями, а потом прогуляемся по городу? — Он поморщился. — Медленно, разумеется. А потом, наверное, поздний обед, я подумывал о…

— Я имела в виду наследника.

— Ах, — пробормотал Глокта. — Это. — Он протянул руку и сместил подушку в позицию поудобнее, потом с довольным кряхтением вытянулся ещё дальше. Сидя в этой тёплой и уютной комнате, в такой приятной и милой компании, кто-то может даже притвориться, что у него всё ещё есть нечто вроде жизни. Когда он продолжил, на его лице едва не заиграла улыбка. — Будет голосование в Открытом Совете. То есть, не сомневаюсь, будет разгул шантажа, взяток, коррупции и предательства. Карнавал сделок, разрушения союзов, интриг и убийств. Весёлый танец подтасовок, мошенничества, угроз и обещаний. И будет продолжаться, пока король не умрёт. А потом состоится голосование в Открытом Совете.

Арди криво улыбнулась.

— Даже дочери простолюдинов болтают о том, что король долго не протянет.

— Ну-ну, — и Глокта поднял брови. — Раз дочери простолюдинов начинают о чём-то болтать, то это уж точно правда.

— И кто фавориты?

— А почему бы вам не сказать, кто фавориты?

— Ладно, скажу. — Она откинулась назад, задумчиво потирая пальцем подбородок. — Разумеется. Брок.

— Разумеется.

— Затем, думаю, Барезин, Хайген и Ишер.

Глокта кивнул. А она не дура.

— Это большая четвёрка. Кто ещё, на наш взгляд?

— Полагаю, Мид утратил шансы, проиграв северянам. Как насчет Скальда, лорд-губернатора Старикланда?

— Очень хорошо. Шансы у него невелики, но он будет в списке…

— А если голоса за кандидатов Срединных земель достаточно разделятся…

— Кто знает, что случится? — Они на миг ухмыльнулись друг другу. — Сейчас это может быть кто угодно, — сказал он. — К тому же, незаконнорожденных детей короля тоже нужно принимать во внимание…

— Бастардов? А они есть?

Глокта поднял бровь.

— Думаю, я мог бы назвать парочку. — Она рассмеялась, и он поздравил себя с этим. — Только слухи, разумеется, как и всегда. Карми дан Рот, вы о ней слышали? Придворная дама, считалась исключительной красавицей. Много лет назад она какое-то время была фавориткой короля. А потом внезапно исчезла, и позже говорили, что умерла, возможно при родах, но кто знает? Люди любят сплетничать, а красивые молодые женщины время от времени умирают, даже не вынашивая королевского бастарда.

— Ой, правда, правда! — Арди захлопала глазками и притворилась, что падает в обморок. — Мы определённо слабый пол.

— Так и есть, моя дорогая, так и есть. Похоже на проклятие. Каждый день я благодарю свою звезду, что избавлен от этого. — И он ухмыльнулся своей беззубой улыбкой. — Члены Открытого Совета десятками наводняют город, и, скажу я вам, многие из них ни разу за всю свою жизнь не ступали в Круг Лордов. Они чуют власть и хотят быть её частью. Они хотят что-то получить от этого, пока ещё есть что получать. Возможно, единственный раз за десять поколений знать принимает настоящее решение.

— Но какое решение, — пробормотала Арди, качая головой.

— Действительно. Гонка может оказаться длинной, и в первых рядах соревнование будет жестоким. — Если не сказать смертельным. — Я не стал бы отбрасывать возможность того, что какой-нибудь аутсайдер в последний момент поднимется наверх. Кто-то без врагов. Компромиссный кандидат.

— А что насчёт Закрытого Совета?

— Разумеется, им запрещено выставлять свои кандидатуры, чтобы гарантировать беспристрастность. — Он фыркнул. — Беспристрастность! Чего они страстно хотят, так это навязать народу какое-нибудь ничтожество. Кого-то, кем они смогут управлять и манипулировать, чтобы без помех продолжать свои распри.

— А такой кандидат есть?

— Возможность есть у кого угодно с правом голоса, так что в теории их сотни, но разумеется, Закрытый Совет не сойдётся на одном. Так что они бессовестно дерутся за спинами самых сильных кандидатов, день ото дня перебегая от одного к другому, надеясь обеспечить своё будущее и изо всех сил стараясь остаться на своих местах. Власть так быстро утекла от них к аристократии, что теперь головы у них закружились. И некоторые из них так или иначе покатятся, можно не сомневаться.

— А ваша покатится, как думаете? — спросила Арди, глядя на него из-под тёмных бровей.

Глокта медленно облизал пустые дёсны.

— Если покатится голова Сульта, то моя, возможно, отправится следом.

— Надеюсь, не отправится. Вы так добры ко мне. Добрее всех. Добрее, чем я заслуживаю. — Эту уловку полной откровенности Глокта уже видел от Арди раньше, но всё равно она странно обезоруживала.