Прежде чем мы проиграем (СИ)

— У нас мало времени, но я должен тебе многое рассказать, — он выдерживает паузу, не сводя глаз, затем смотрит куда-то в сторону и опускает руки, продолжая: — Когда я исчезну отсюда и вернусь в своё время, я не буду ничего помнить, понимаешь? Поэтому сейчас последний шанс передать тебе всё, что ты должна знать. И ты должна точно понимать, Гермиона, слышишь? Должна понимать, что у тебя будет одна-единственная попытка изменить меня и моё будущее. Ты будешь менять не только это, но и всю историю, понимаешь? Единственный шанс, Гермиона.

Его голос совсем пропадает — он так же взволнован, как и она, и ей кажется, что сейчас его внутренний мир разорвёт её на части, пронзит собой каждую клеточку тела и энергии, лишь бы она помнила обо всём сказанном всегда. Лишь бы она совершила то, что нужно.

Он возлагает на неё все надежды. Он отдаёт ей в руки всю свою судьбу.

— Я не знаю, насколько реально заставить меня в моём времени вспомнить всё, но мне кажется, это возможно. Попытайся найти способ — уверен, это облегчит твою задачу. Когда мне в голову пришла эта мысль, увы, не было возможности поискать на это ответ, но у тебя будет уйма времени изучить этот аспект. Возьмись изучать ментальную магию, в свои двадцать лет я довольно неплохо продвинулся в ней, и в первую очередь советую тебе выставить щиты в сознании. Я не должен ничего знать о будущем до какого-то определённого момента, и всегда есть опасность, что я не пренебрегу залезть тебе в голову и поискать ответы на возникающие вопросы в отношении тебя. У Антонина есть родственница — она русская, она прорицательница и дала мне несколько уроков владения сознанием, поэтому попроси его помочь в этом. Не светись особо передо мной, пока не будешь полностью защищена, тебе понятно?

Гермиона кивает и находит его прохладную ладонь, слабо сжимает, словно пытается успокоить бушующую в нём взволнованность.

— Том, я плохо представляю, чем тебя заинтересовать. Дай хоть какую-то лазейку: что тебе интересно было?

— Я… — Том задумывается, снова отводя взгляд и сильнее сжимая ладонь Гермионы, затем поворачивается к ней и быстро отвечает: — Я был озадачен связями. Я искал волшебников, которые имели хоть какое-то влияние в обществе и были способны помочь мне поднять новый политический порядок. Я общался с волшебниками, которые были сильны либо в боевых искусствах, чтобы в случае необходимости у меня была армия, либо с теми волшебниками, которые были венцами общества — к которым прислушивались, которые занимали хорошие должности или только намеревались занять. Кроме этого я искал разные магические артефакты, изучал их, собирал коллекцию, которая, по моим представлениям, могла мне пригодиться.

— Торговал ими?

— Нет, ни в коем случае. Я искал что-то такое, что укрепит меня и сделает более неуязвимым, — задумчиво отзывается он, затем резко добавляет: — Я не нашёл Дары смерти. Я не знал о них, Гермиона. Вот тебе лазейка.

— Ты полагаешь, если я что-нибудь расскажу о Дарах, то тебя это заинтересует?

— Меня, как минимум, заинтересует Бузинная палочка, так что да. Но чем больше таинственности ты наведёшь на свой образ, тем интереснее мне будет взаимодействовать с тобой.

Гермиона нервно смеётся и понимает, что Том прав. У него невероятная тяга к раскрытию секретов, познаванию магических тайн, и это может сыграть ей на руку.

— Кто меня там встретит, Том? С кем из твоих приближённых мне придётся столкнуться?

— Долохов говорил мне, что пергаменты, которые я передаю ему из петли в петлю, рассказывающие о будущем, он получает сразу же. Якобы я в тот момент, когда переместился сюда и обратно, просто потерял сознание. Он нашёл меня, помог прийти в чувство, но прежде подобрал выпавшие из кармана плаща бумаги, в которых тут же значилось, что они предназначены ему. Не знаю, как скоро он их должен будет изучить, но, думаю, он сам выйдет на тебя. Не выходи на связь первой — он явно должен будет как-то убедить себя, что это не обман и не чья-то злая шутка.

— Какую роль он играет, находясь рядом с тобой?