Прежде чем мы проиграем (СИ)

Долохов машинально запускает пальцы в белую манжету и спокойно отвечает:

— Я могу за вас казнить её на рассвете. Думаю, это будет эффектно и вполне демонстративно для тех, кто захочет восстать против вашей власти, милорд.

Гермиона понимает, что тот хочет выиграть время, немного поднимает голову и пытается среди мерцающих в глазах нескончаемых звёзд всё-таки разглядеть Волан-де-Морта.

— Глаза вниз, падаль, — шипит он, заметив, как она дёрнула головой, затем резко разворачивается спиной к стоящему неподалёку Руквуду, а Гермионе приходится неприятный толчок в спину от Долохова.

Она медленно опускает голову, но сверлит профиль урода исподлобья. Если он примет решение убить её сейчас, то не хотелось бы смотреть в этот момент в грязный отвратительный пол.

— Долго, Антонин, — продолжает задумчиво Волан-де-Морт, гордо вскинув голову, глядя в окно и вертя в руках палочку. — Да и к чему вся эта демонстрация? Руквуд, будь любезен, перережь ей глотку — грязнокровка заслуживает только смерти маггла.

Глаза у Гермионы расширяются, она невольно поднимает голову снова и даже чувствует, как в одну секунду напрягшийся Долохов за спиной делает к ней незаметный шаг.

На её глазах стоящий за спиной Волан-де-Морта Руквуд неторопливо достаёт из кобуры охотничий нож, легко выступает вперёд, но вместо того, чтобы подойти к Гермионе, резким движением заносит нож над профилем тёмного мага и молниеносным движением вонзает его в шею, чуть ли не насквозь протыкая глотку, а после медленно проводит поперёк, скрипя зубами с искажённым от пылающей ненависти лицом.

Глаза Гермионы неестественно расширяются, она вздрагивает и краем глаза замечает, как Малфой в смертельном ужасе прижимается к стене и, поддаваясь подкосившимся ногам, медленно сползает на пол.

Кровь брызгает, и белая тюль окрашивается в тёмно-багряный цвет. Сам Волан-де-Морт пошатывается и, сделав короткий шаг в сторону, чтобы обернуться, падает навзничь с потухающими алыми глазами. Люциус тяжело дышит, ошеломлённо глядя на раскинувшегося на полу повелителя. Что уж там говорить, если Гермиона сама давится воздухом, забыв, как дышать, и лишь Долохов остаётся неподвижным, замерев, как каменное изваяние, за её спиной.

Августус Руквуд поворачивается к ним, затравленным взглядом косится на Малфоя, который мгновенно забивается в угол комнаты, едва сдерживая взволнованный до смерти хрип, — ему вдруг до омерзения захотелось жить.

И наконец Долохов оживает, обступает Гермиону, словно закрывая её спиной, и вытягивает вперёд руку, осторожно говоря:

— Августус, опусти нож.

Тот несколько раз моргает, словно сбрасывает мутную пелену навязчивой идеи, неохотно разжимает ладонь, и нож с глухим стуком падает на пол.

— Выдохни, друг, — тем же тоном продолжает Антонин, с осторожностью вперившись в мутные глаза Руквуда, и тот тихо вздыхает.

Гермиона не смеет пошевелиться, не понимая, что вообще происходит и что всё это значит, а затем улавливает, насколько резко Руквуд оживает, запрокидывая голову к потолку, и издаёт тихий с истерическими нотками смех.

— Если бы ты знал, Тони, сколько раз я представлял это перед сном, — нервно подрагивая плечами, отзывается он и снова посмеивается.

— Успокойся, Август, — с интересом наблюдая за состоянием приятеля, просит Долохов и медленно поворачивается к Гермионе.

Он хватает её за плечи, поднимает на ноги и встряхивает, пытаясь заставить чёрные тоннели в глазах отреагировать, и та наконец передёргивает желваками, закатывает на несколько мгновений глаза и устремляет взгляд на Антонина.

— Вот каков ваш план?

— Нет, Грейнджер, это не было планом, но, должен признаться, Август, ты облегчил мне задачу в тысячу раз, — оборачиваясь на него, отзывается Антонин и показывает лукавую улыбку. — Зачем ты это сделал?

— Думаешь, я всё забыл и ничего не знаю? — насмешливо интересуется тот, склоняя голову вбок.

Гермиона видит, как лицо Антонина хмурится, а взгляд становится непроницаемым.

— Каким образом?

— Я первоклассный шпион, Долохов. Что ты скажешь на то, что у меня на каждого из вас есть своя личная картотека дел? Думаешь, я не догадался, что ты когда-нибудь придёшь ко мне и изничтожишь мою память? Думаешь, я не смог оставить себе подсказки и распутать клубок, который ты заварил? У меня есть копии пергаментов Риддла, которые стащила Астрид по своей глупости. Неужели ты обвинял меня в мести за сестру перед Риддлом просто потому, что это логично? Как думаешь, зачем я всё это сделал?

Он с презрением в глазах указывает на бездыханное тело Волан-де-Морта, лежащего в луже собственной крови, и приторно улыбается, переводя взгляд на ошеломлённую Гермиону.

Долохов что-то соображает, а Руквуд после недолгой паузы, не отводя пристальный взор от волшебницы, добавляет:

— Я не разгневан на тебя, Тони, — ты лишь выполнял приказы. Я лишь хочу, чтобы у неё всё получилось.

Гермиона снова передёргивает желваками, видя, как Руквуд указывает на неё, и смотрит на Антонина, посмотревшего на неё в ответ.