Презирая дымы и грозы

Посреди площади красовалась настоящая военная кухня на колесах, от которой вкусно пахло пшенной кашей. Где-то поджаривалась свежатина с луком и тоже источала дразнящие запахи. Кухню дополнял стол с алюминиевой посудой. Главными персонажами здесь были две раздатчицы, ловко орудующие большими ложками, направо и налево угощающие лиманцев порциями настоящей, а не бутафорской еды. Неподалеку от кухни горели другие костерки, а вокруг них группками сидели подростки, удивительно правдоподобно изображающие партизан. Позвякивая посудой, они с аппетитом ели кашу, тихо разговаривали между собой или вполголоса пели свои песни, не обращая внимания на окружающих.

Гостей, давно уже отошедших от Лады, опекали девушки в национальных костюмах, они подвели их к баку с водой, что стоял за пределами площади, у небольшого рва.

— Здесь можно освежиться с дороги, помыть руки, умыться. А потом пойдем кашу есть! — девушки подали Борису Павловичу и Прасковье Яковлевне мыло и полотенца.

— Умывайтесь над этим ровчиком, мы вам сольем.

— Спасибо, красавицы... — твердили растроганные гости, все еще ощущающие неловкость от такого внимания.

Они уже поняли, что попали на хорошо организованное массовое празднество и должны поддерживать его до конца. Тем более что здесь и намека не было на то, что это празднество состоялось бы без них — здесь не просто праздновали День Победы, юбилей, не просто гуляли. Здесь именно их чествовали! Они были главными героями праздника. И это было загадкой.

Умываясь, гости продолжали осматриваться.

По периметру площадь обрамляли простые самодельные скамейки, на каких кумушки сидят у подъездов и обсуждают новости, а между ними стояли деревянные колоды, простые до тихого восторга, даже еще с опилками. Все было так здорово продумано, так любовно сделано и устроено, что удивление не проходило ни через полчаса, ни через час.

Борису Павловичу и Прасковье Яковлевне, усаженных на колодах, принесли кашу со свежатиной. Какой это был чудный обед, горячий и ароматный, вкусный и обильный, — просто оживляющий после долгой дороги, умывания холодной водичкой и шквала прекрасных эмоций! Да еще на свежем воздухе, таком необычном для степных людей, в котором уже улавливалось присутствие большой воды.

На четверть часа их оставили одних, и они с удовольствием подкрепились обедом. Но едва Борис Павлович и Прасковья Яковлевна встали на ноги и отнесли свои миски на пустой стол, как их опять окружили люди, ничего от них не ждущие, а просто машущие пестрыми платочками и букетами искусственных цветов, приплясывающие вокруг них в такт ненавязчиво звучащим песням.

И-и-иххх! Туррррр! Ой, ой, ой! — задорно, как в частушках, вскрикивали девушки в такт мелодиям.

Интересно, что никто не поддерживал певцов аплодисментами, как будто купаться в песнях для них было естественным делом. Как будто это был не концерт, а такое течение жизни.

Скоро в группе поддержки снова замелькали транспаранты, прославляющие День Победы и благодарящие приехавших гостей за Победу, за мир и труд. Люди подняли над головами гирлянды цветов и делали из них волны. Вдруг где-то в стороне громыхнуло и в небо взметнулось несколько ракет с разноцветными огнями!

Еще не успели опасть все искры салюта и не растаяло его эхо, как словно из воздуха соткалась очередная песня. Ее пели а капелла все присутствующие, но их исполнение отличалось многоголосием и профессионализмом почти на уровне хора Александрова:

Солнце скрылось за горою,

Затуманились речные перекаты,

А дорогою степною

Шли с войны домой советские солдаты.

Песня постепенно разгорелась, заполонила собой всю ширь и начала тихо замирать, как будто колонна поющих солдат прошла мимо и начала отдаляться, уходя в историю. И глаза присутствующих в самом деле искали их, этих уходящих...

Вдруг перед Борисом Павловичам возник мальчишка в солдатской форме, громко щелкнул каблуками и взял под козырек, задумчивую тишину прорезал его звонкий отчетливый голос:

— Товарищ разведчик 61-й армейской разведывательной роты 58-й стрелковой дивизии 37-й армии 3-го Украинского фронта, разрешите доложить!

— Докладывайте! — Борис Павлович дрогнул от неожиданности, поэтому подыграл мальчишке неуверенно, однако же главное, что не растерялся окончательно и все-таки подыграл.

— Силами нашего отряда добыты языки, вот эти хлопчаки, — мальчишка в настоящей гимнастерке, в галифе и сапогах стоял по-военному и докладывал очень серьезным тоном; при последних словах он кивком головы указал на кого-то в шеренге других юношей в форме солдат Советской Армии: — Серега Блинов, Олег Сокольский и Митька Перегудов. Языки согласились сотрудничать с нами и по доброй воле укажут вам дорогу до Александра Ивановича Гонтаренко.

— Во-ольно! — догадался скомандовать Борис Павлович.