Презумпция виновности

— Да все о том же, о моем благоверном. Видишь, я уже настолько отключилась от него, что говорю об этом спокойно. Может, это даже хорошо, что мы не встретились с тобой сразу, когда я тебе позвонила. Я приняла сама решение, и мне стало легко и свободно… Дело в том, что Олег до отлета в десятидневную командировку на Украину, где он сейчас, обратился ко мне с просьбой не говорить о его романе никому, даже детям. Он просил меня сделать вид для окружающих, что Ноннина дочь приедет сюда как дочь нашей общей подруги, как оно могло бы быть на самом деле, если б не их роман. Она пробудет здесь не более недели, а потом мы словно все уедем вместе в отпуск. Только я поеду, например, в Сочи, куда он мне купит путевку, а он с ней — в Москву и в Одессу, а потом в Ялту. Но главное, чтобы в Академгородке никто ничего не знал.

— Зачем ему все это? — спросила Инга с недоумением.

— Понимаешь, хотя на дворе вроде свобода и демократия, но мы-то еще все живем с внутренними и внешними замками и запретами. Он очень боится, что если о его романе узнает академическое начальство и сослуживцы, это отразится на отношении к нему, а главное, на поездках за рубеж. Знаешь, он ведь у нас-коммунист! Всегда относил себя к строгим моралистом, всегда на собраниях больше всех осуждал аморальное поведение, а сейчас, сам, сама понимаешь… И он больше всего боится, что все это сейчас обернется против него, а он только и живет мечтой о встрече со своей пассией. Ингушка, не смотри на меня так… Я передаю тебе то, что он мне говорил.

— Ты только подумай, надо же: столько времени прошло, и он все не может забыть ее. Я-то полагала, что в суете жизни здесь, он опомнится… И что же ты решила?

— Какое там опомнится, он кажется вообще помешался! Они почти каждый день перезваниваются. Кто бы ни приехал из Штатов, передают ему приветы и письма. Но что поделать… Ты не осуждай меня, но я решила пойти ему навстречу. В конце концов, мы прожили долгие годы вместе. Разве мы не можем остаться друзьями? Ну что я могу изменить? Споры, скандалы — я на это не способна, у меня нет сил. Он сказал, что ни при каких обстоятельствах не оставит меня одну, и если так случится и он примет решение поехать в Штаты, он сделает все, чтобы и я с детьми поехали тоже. Ну что мне делать…

— Знаешь, дорогая, ты не обижайся, — сказала Инга Сергеевна, глядя прямо в глаза подруге, — но я тебе скажу, что я думаю по этому поводу… Для твоего случая очень подходит призыв моего любимого поэта Заболоцкого: "Не позволяй душе лениться". Ты позволила своей душе лениться, и потому ты идешь по пути наименьшего сопротивления. Так тебе легче, ты даже не хочешь настрадаться настолько, насколько тебе это позволит излечиться от унижения и обрести себя, найти себя. Посмотри, ты очень похудела, правда, не от хорошей жизни, как говорится, но все же твоя великолепная фигура обретает прежние очертания. Ты еще молодая, дети взрослые, еще можешь найти любовь, организовать свою жизнь! Я не представляю, как ты будешь жить и смотреть на то, как эта негодяйка сюда приедет, будет заходить в спальню твоего мужа. А может, ты еще будешь устраивать приемы в ее честь, готовить обеды для них? Лина, подумай, на что ты себя обрекаешь?!

— Я не знаю, моя милая, на что я себя обрекаю. Сейчас я не знаю. Я посмотрю, как дальше будут развиваться события. А потом посмотрим. Может быть, крайняя, предельная ситуация даст мне новые силы. Так бывает. А сейчас у меня нет ничего — ни сил, ни чувств, ни мыслей. Я в оцепенении и потому плыву по течению. А потом… знаешь, я очень люблю Олега. Я не могу представить себя без него. Сейчас мы живем, как соседи, нет, как партнеры. И уже то, что я его вижу и разговариваю с ним, меня греет. А там посмотрим. Все же у меня есть дети. Они пока не знают ничего, и это тоже хорошо для меня. Правда, дочку удивляет, что я не так слежу за квартирой и за собой. Но я ей говорю, что мы собираемся делать ремонт.

— Чем бы я могла тебе помочь, Лина? — сказала сникшим голосом Инга Сергеевна. — Мне просто больно слушать все это. Я завтра улетаю в Ленинград на несколько дней. Если что, позвони Саше, а я тебе перезвоню из Ленинграда. Ну держись. Может, все же как-то все образуется.

Глава 7. Вне вселенной

В Ленинградском аэровокзале Инга Сергеевна, взяв такси, отправилась в гостиницу "Пулковская", где должна была проходить конференция и где размещались участники, и советские, и иностранные. Это было нетипично, потому что советские ученые обычно размещались в затхлых старых гостиницах, в то время как иностранцы, независимо от ранга, заселялись в "Интуристах".