Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,
Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.
К новорождённому будь благосклонна, с которым на смену
Роду железному род золотой по земле расселится
Дева Луцина! <…>

Будет он миром владеть, успокоенным доблестью отчей. <…>

А как научишься ты читать про доблесть героев
И про деянья отца, познавать, что есть добродетель,
Колосом нежным уже понемногу поля зажелтеют,
И с невозделанных лоз повиснут алые гроздья;
Дуб с его крепкой корой засочится медом росистым.
Все же толика еще сохранится прежних пороков
И повелит на судах Фетиду испытывать, грады
Поясом стен окружать и землю взрезать бороздами
Явится новый Тифис и Арго, судно героев
Избранных. Боле того: возникнут и новые войны,
И на троянцев опять Ахилл будет послан великий. <…>

К почестям высшим гряди – тогда уже время наступит, —

Отпрыск богов дорогой, Юпитера высшего племя!
Мир обозри, что плывет под громадою выгнутой свода,
Земли, просторы морей обозри и высокое небо.
Все обозри, что вокруг веселится грядущему веку. <…>

(Вергилий 1979, 50–51)

И ода Руссо, посвященная рождению правнука Людовика XIV, и ее авторская экспликация ссылаются на авторитетный пример IV эклоги. Вслед за Руссо и Ломоносов обращается к Вергилию в связи с династической темой – призванием и бракосочетанием наследника Елизаветы Петра Феодоровича в начале 1740‐х гг. (см.: Пумпянский 2000, 62). Ода на его тезоименитство 1743 года вписывает разбиравшееся выше овидианское обожествление монарха в систему вергилианских и библейских профетических тропов. (Это сочетание не произвольно: монолог Пифагора и апофеоз Цезаря в «Метаморфозах» явно опираются на IV эклогу.) Ода 1743 г. построена на реминисценциях IV эклоги, перемежающихся с библейскими:

Древа и цвет покрылись медом

,Ведет своим довольство следом
Поспешно ясный вождь светил. <…>

Возвысится, как кедр высокий,

Над сильных всех Твоя глава;
Ты, как змею, попрешь пороки,
Пятой наступиш Ты на Льва. <…>
Покажешь мечь и страх в день брани,
Подобно, как Твой Дед в полках.
Премудрость сядет в суд с Тобою,
Изгонит лесть и ков с хулою.
И мужество Твои чресла
Скрепит для общей нашей чести,
Защитит нас к противных мести,
Дабы исторгнуть корень зла.

Под инну Трою вновь приступит

Российский храбрый Ахиллес <…>

В брегах да льются тихо реки,

Не смея чрез предел ступить;
Да придут все страны далеки
С концев земных Тебе служить.
Возри на света шар пространный,
Возри на понт, Тебе подстланный,
Возри в безмерный круг небес <…>

(Ломоносов, VIII, 103–109; курсив наш. – К. О.

)