Приглашение на бизнес-ланч

– Мое отношение к себе и к жизни.

Так в тот ненастный вечер Глеб признался мне, что встречается с информатором. Любое отклонение от правил было запрещено законом. И все же я не доложил о нарушении – сначала решил выждать, а потом сам стал мечтать о такой встрече. Два месяца назад мой друг исчез бесследно. Не попрощался, не предупредил.

Слухи ходили разные – отправился в срочную космическую экспедицию, попал на коррекцию, умер. Официальной версии не было. И я по-прежнему ждал от него звонка. Ждал и боялся. Если информаторы вне закона, значит, Глеба изолировали. Смириться с этой мыслью было сложно. Вопреки общепринятым стандартам, я сильно привязался к Глебу, и именно сейчас, спустя время, с удивлением обнаружил, что скучаю по разговорам с ним. Мне стало остро не хватать той самой грани дозволенного, на которой мы так ловко с Глебом позволяли себе балансировать. Осторожно, почти не затрагивая острых тем. Ну, самую малость. Только он и я. Это было неправильно – в научном окружении приветствовались исключительно деловые отношения, регламентированные правилами. Мы с Глебом нарушили все правила, и неминуемое наказание наступит. В этом я уже не сомневался.

3

Я с тоской посмотрел на гуляющую толпу и отхлебнул обжигающий напиток, не почувствовав вкуса.

Мне повезло больше остальных только в одном – природа наделила меня неуемной жаждой познания, в отличие от основной массы потребителей моих услуг. И такими же неуемными амбициями. Именно я разработал и обосновал жесткий алгоритм отношений в бизнес-содружестве, который строился исключительно на взаимном уважении. Люди на Земле очень любили зарабатывать деньги, и если раньше они это делали спонтанно, то отныне любое действие оговаривалось кодексом партнерства. Недоразумения разрешались с помощью консультантов, никто не смел оспаривать право выбора противоположной стороны.

Даже при неблагоприятном исходе предприятия партнеры ничего не теряли. Совместная деятельность предполагала слияние накопленных средств, но эти средства были защищены многочисленными страховками. Не было рисков, не было негатива, скорее – азартная гонка за прибылью. Бизнес стал культовой игрой. Победители получали деньги и уважение общества. Проигравшие – полезный опыт, благодаря которому они могли пробовать заниматься бизнесом в партнерстве еще и еще раз. И победителей, благодаря моей стратегии, стало большинство.

Но мне нужен был новый материал для исследований, новые идеи. Поэтому последние десять лет я безуспешно пытался изучать историю бизнеса двадцать первого века, эта цель захватила меня так же крепко, как в свое время алгоритм отношений между бизнес-партнерами. Я был уверен, что информация, полученная при изучении далекого прошлого, будет новой, полезной и, возможно, позволит сделать сенсационные открытия. Но материала было мало – в основном, архивная художественная литература.

Иногда мне везло, и я находил редкие статьи того времени. Собранные данные были неутешительны, партнерские союзы часто терпели крах. Как правило, люди объединялись, начинали с большим воодушевлением и надеждами на будущее, и, когда приходил успех, один из партнеров обманом забирал бизнес у другого. Что происходило на самом деле? Когда зарождался раскол? И почему в далеком прошлом сценарий был всегда один и тот же – поражение одного и победа другого? Мне казалось, что, ответив на эти сложные вопросы, я смогу придать своим исследованиям некую остроту, где кульминацией станет сравнение между ужасным прошлым и нашим благополучным настоящим. Напугать и затем успокоить – лучший метод, чтобы сделать человека послушным и убедить в чем угодно.

В последние два года мой энтузиазм иссяк окончательно – тема была недоступной, хотя и крайне перспективной. Материала не было, новых открытий тоже. Но мое желание напугать, привлечь, убедить было поверхностным – для тех, кто не хотел задумываться. На самом деле, меня как ученого интересовало другое: я хотел исследовать способности человека сопротивляться внешним негативным факторам. И, прежде чем обнародовать какие-либо выводы, я стремился сам тщательно разобраться в этой сложной теме.

Как-то на одном из семинаров я услышал весьма интересные тезисы коллеги, французского философа Жан Жака Марнье:

«Если бы люди не имели генетически заложенных положительных задатков и навязанного религией внутреннего самоконтроля Сверх-Я, к двадцать седьмому веку на планете остались бы только животные»,

«Даже в самые кровавые годы в истории Земли всегда находились личности, ежечасно спасавшие мир своим благородством»,

«Человек не так плох, как рассказывает о нем история».