Приговорённые к счастью

Бени с подозрением на неё уставился. Адольф сунул её обратно, наскоро переглянувшись с Бальтазаром, мол, извини, не вышло, как-нибудь в следующий раз.

– Надо было, я и порешал вопросик! – с задором воскликнул Адольф.

– А как умудрился сбежать? – продолжил допрос Бени, сверля Адольфа лупатыми глазами.

– Э-э, нет, твоя очередь. Ты как здесь? Тебя ведь раньше вызвали? – твёрдо спросил Адольф, не собираясь уступать в соревновании «Кто здесь поважнее будет».

Бени насупился, но ответил:

– Вызвать-то вызвали… Повисел немного, постонал для приличия, покряхтел, чтобы не смекнули чего. Но сняли и отпустили погулять. Немного-то повисел, а в голове до сих пор гудит молотками по наковальне, глаза чуть не лопнули. Ждут ещё кого-то, недовоскресили… Сказали, знаю его, мол, сам увидишь. Хочет лично петлю мне на шею накинуть, а деньжат только на миску бесплатного супа для нищебродов. Ну и хорошо, два за раз буду квит. Мы ещё посмотрим, – он подмигнул Адольфу. – Говори, как выбрался? Помог кто?.. – Бени глянул с усмешкой на Бальтазара. – А что за бумажку показал и спрятал? Приговор, что ли? Ну-ка, дай глянуть.

Он требовательно вытянул руку. А когда получил документ и стал читать, ухмыльнулся:

– Настоящая бумага, не поскупились. Заверенная, с печатями. Расстарались. Слог выспренный, но корявый, будто заявление сельский дуралей писал, понахватавшийся словес. Украл, говоришь? Молодец…

– Стащил у главного, пока он меня за грудки дёргал, – залебезил скороговоркой Адольф. – Господин следователь открыл дверцу, чтобы уйти и не видеть, как они меня будут терзать… А я как дал по коленке одному, другому, бегом вперёд него проскочил и втащил за собой. Они как бросились за мной!.. Кричу ему: «Проход запечатывай!» Перед самым их носом закрыл, едва успели.

Бени недоверчиво хмыкнул.

– А полячишка, что к нам прискакал, другое наплёл, – усмехнулся он. – Пришлось его уважить кулаком в морду и срочно перебазироваться. Но ты всё равно молодец. Уважаю, уважаю… Оставишь бумажку себе? А найдут?

Вмиг скисший Адольф выхватил у него бумагу, порвал пополам, начал рвать на полоски, но вдруг остановился и сунул обрывки в карман.

– Потом дорву и выброшу, не здесь.

– Правильно, чтобы не подобрали. Но это ты зря: рвать не надо, ценность потеряет. А чернила можно смыть, воды-то не жалко, да хоть супом для нищебродов, – громко засмеялся сам себе Бени.

– Любезный, вы от господина Вернера? – спросил его Бальтазар. – Как вы нас нашли?

Тот нахмурился и не ответил.

– Я же на подсветке, – поспешно пояснил Адольф. – Босс за меня отвечает, у него допуск. Подал срочную заявку на меня в Институт, получил отказ, раз я здесь. Или этот поляк сообщил… – он заглянул в щёлочки сощуренных глаз приятеля и скорее отвёл взгляд. – Босс поискал, нашёл, где я, и отправил сюда прогульщика Бенито. Верно?

– Верно, – хмыкнул Бенито, придирчиво глядя то на одного, то на другого.

– Кстати, ваш босс приглашал меня на корабль, – сказал Бальтазар на всякий случай.

Брови Бенито поползли вверх.

– Про вас ничего не знаю. Я за Адольфом.

Открыв дверь, Бенито выпучился на Бальтазара.

– Проход именной, на двоих. Самоуправствовать бесполезно, – предупредил он.

– Бени, ну что ты, в самом деле? Он мне помог! Босс его действительно приглашал, – в тревоге залопотал Адольф, приподнимаясь. – Спасибо вам…

Он во все глаза смотрел на Бальтазара, а тот, в свою очередь, тоже не отводил взгляда, надеясь, что и Бенито, не отвлекаясь, в упор разглядывает их переглядку.

– На корабль, он ждёт, я провожу, – коротко приказал Бенито, подтолкнув Адольфа к чёрному проёму прохода, укрытого прячущей пеленой, и развернулся к Бальтазару. – Всего хорошего, – бросил он на прощание со злой усмешкой и захлопнул за собой дверь.

Бальтазар плюнул в сердцах и подошёл к месту, где Адольф, прощаясь, незаметно уронил что-то на землю. Быть может, случайно, а может, и нарочно.

В траве у скамейки лежал скомканный клочок приговора. Неровно оторванная полоска с единственной строчкой: «Виновен по всем пунктам. Приговорить…» Он хмыкнул и сунул обрывок в карман. Ему хотелось верить, что это было послание.

Глава 17. По методу Дмитрия

До космопорта Бальтазар добрался на старой доброй колёсной тележке, сев в первую свободную, пристыкованную к Арене. Поставил её под управление надмозгов и врубил полную скорость. Гнал по трассе. Быстро долетел, даже не успел толком отдохнуть и обдумать недавние происшествия. Лежал на жёстком топчане и бездумно смотрел в потолок, пытаясь забыть перекошенное злобой лицо Румана и его радостные вопли.

Перед самой посадкой на Луну пришла весточка от Дмитрия. «Чудна́я загадка – очнулся у Вернера на борту. Несёт чушь о мировой утрате, жалуется на тебя ☹», – прочёл Бальтазар с неудовольствием. Единственное, чем сообщение порадовало, – это имя отправителя. Бальтазар улыбнулся.