Приговорённые к счастью

Бальтазар же, не без удовольствия поглядывая на корячившегося с тряпкой кота, отметил про себя, что Адольф (а это, несомненно, был он) принялся за обработку Елизаветы где-то через полтора часа после бегства от Кувенкласе. Достаточно времени долететь до Луны на элитной космояхте. И сразу, как добрался, взял его Елизаветушку в оборот.

– А тебя не встревожила его подозрительная навязчивость? – с укором спросил Бальтазар. – Чего это он из кожи вон лез тебе помогать?

Елизавета поджала губы и не ответила. Она серчала. Нетерпеливо махнула рукой, подгоняя кота, чтобы тот бросил ломать комедию, тряся над ведром лапой, стряхивая якобы зацепившуюся за коготь грязную тряпку. Поняв, что его выкрутасы остаются без внимания, Бенедикт выбросил тряпку и незаметно слинял.

– А надо ему было, этому доброхоту и заступнику претерпевших, наставить жену против мужа своего, – проворчал Бальтазар.

«Жена» глянула на него, как умела, – не без презрения и с толикой лёгкого отвращения. Словно он гадкая тварь вроде той склизкой пупырчатой жабы, что долгое время обитала на их обеденном столе. Никак с ним бедной Елизавете не ужиться.

– Ты просто бесишься, потому что он мне помог. Твой дружок против тебя же дружит! – язвительно улыбнулась она.

– Он мне не друг, – поморщился Бальтазар. – Хотя мы знакомы. Зовут его Адольф, он из нашей эпохи.

– Точно! Так и зовут заморыша. Говорил, что имя древнегерманское, первобытная волчья магия. Кажется, дар волка или из рода волков… что-то про волка. У меня из-за этих волков всё из памяти вылетело. Помню, имя на дэ.

– Магическое имя?! – развеселился Бальтазар. – Ты серьёзно? Втирался к тебе в доверие.

Елизавета молча негодовала.

– И ещё, он личный секретарь того самого Вернера, – добавил Бальтазар. – Поверь, им до тебя дела нет.

Известие переполошило Елизавету. Она похлопала глазами и присмирела.

– Получается, через тебя мне решили связать руки, – рассуждал вслух Бальтазар. – Ну, например, если бы я вдруг захотел воскресить самоубийцу на все свои сбережения. Видимо, не вполне безумная мысль для этого ходячего мешка с золотом. Кстати, его адвокат по этому поводу заявлялся: я вроде как нарушил договор и на деньги Вернера вытащил самоубийцу.

– Зачем? – подпрыгнула Елизавета. – Я его в дом не пущу! Либо пусть в твоей комнате живёт или что они там делают… А ты, если хочешь, переезжай на свою лавочку. Корми его и пои на свои.

– Его Вернер забрал. Привели в чувство. А с чего ты решила, что этот, на дэ, меня знает? – вспомнил он о её догадке.

– Так искал тебя. Недавно приходил…

– Сюда? – изумился Бальтазар.

– За полчаса до того, как ты на лавке объявился. Бормотал несуразицу, что, мол, всё слишком далеко зашло. Требовал тебя, кричал, что во всём призна́ется. Мол, готов. Времени нет, а он не готов. Сморщился весь, руки заламывал: «Что мне делать? Где ваш муж?» На колени бухнулся. Весь трясётся! Потом затих и говорит: «Не зовите его, я, может, передумал». – «Так его и нет», – говорю. «Вот и хорошо!» Чудик! Решила, он рехнулся.

– Ясно, – сказал Бальтазар, хотя ничего ясного в её рассказе не было.

– Это я прогнал усатенького, – гнусаво промурлыкал объявившийся кот.

Видимо, сидел недалеко и подслушивал, терпеливо выжидая подходящего момента для примирения с хозяйкой и доброй ссоры с Бальтазаром, когда тот ей надоест.

– Да, котик мур-мур быстро привёл его в чувство, мой цап-царапик, – засюсюкала Елизавета, наглаживая мурчавшему цап-царапику спину.

И тот, млея от щедрых ласк хозяйки, продолжил радостно мурлыкать:

– Подрал ему штанишки. Не рисованные, дорогие. Добрался до нервишек. – Обнажив когти, Бенедикт вытянул их в сторону Бальтазара (знавшего на своём опыте, что пара из них были настоящие и очень острые). – Хакнул его. Он бежал и визжал: «Больно, мне же больно!»

– Разозлил Бенечку на свою голову… – Елизавета с улыбкой погладила довольно урчавшего кота. – Так ему и надо, – состроила она злое личико, – этому пришибленному сыну волка на дэ. Не надо было просить меня писать любовные глупости… Гадость какая!

– Что? – не поверил Бальтазар.

– Ой! – прикрыла она рукой рот.

Повисло молчание.

– Я думал, их Адик написал, который на дэ, – с горечью выдавил Бальтазар. – Подделал твой почерк, подсадил жучок в телефон…

– Я их тебе не отправляла! – вспыхнула Елизавета. – Да, писала! Отправила ему. Что-то он там хотел проверить, мол, юридически. А я сама ещё не поняла: мне это надо или нет… Решила, что это уже чересчур, пишу ему: «Не хочу, отказываюсь». Потом получаю от тебя эти глупости: «Лечу, целую, любимая». Ага, это письмо как-то к тебе попало. Ну, думаю, обманул подлец!.. – Глядя на Бальтазара, она хмыкнула: – Ой, смотрите, распереживался! Мы решили, что тебе нужна конфетка, подсластить горькую пилюлю… – Она запнулась. – То есть он предложил. Убеждал подыграть тебе, что, мол, это дополнительно обоснует мою долю. Глупо и гадко…

Помолчав, Елизавета пожала плечами: