Приговоренный к одиночеству

Дожидаясь его величество Рэбэнуса, Тано не удержался и взял эту банку в руки.

В таких сосудах исследователи природы целиком заспиртовывают зверьков или человеческие головы — очень тяжелая, круглая, из зеленоватого стекла. Только крышки у нее не было — сангве требовался приток свежего воздуха. В банке примерно четверть занимала плодородная почва, а сверху лежал большой пористый камень. Раньше Тано считал, что это какая-то специфическая порода, но сейчас, прикинув расположение и диаметр отверстий, ему вдруг пришло в голову, что эти дыры сделал сам корень. Молодой побег протиснулся в щель между стенкой сосуда и камнем, и раскрыл два первых листа, но не зеленых, как у обычного растения, а коричневато-желтых. Корень, почуяв присутствие человека с магией, медленно зашевелился внутри своего пористого убежища, дождевым червем выполз из одного отверстия и потянулся вверх вдоль стекла. Содрогнувшись, Тано поспешно поставил банку на место. Рик — не дохлый кролик, и если даже он умудрился получить от нее ранение — значит, эта шадрианская ползучка не так безобидна, как ему казалось раньше.

Тано отошел к окну и присел за стол, предназначенным для чтения.

Дожидаться императора пришлось примерно час.

Тано мгновенно поднялся, склонив голову.

— О, не вставайте, не нужно, — махнул рукой Рэбэнус. — Я и без соблюдения этикета прекрасно знаю, насколько вы почтительны и преданы Империуму…

Когда двери за спиной императора сомкнулись, он вздохнул, сразу как-то расслабился и ссутулился, точно лопнула потайная пружина, удерживающая его, как натянутую струну. Холодная маска на лице растаяла, обнажая живые черты. Устало опустившись на стул рядом со своим гостем, Рэбэнус тяжело вздохнул.

— День только начался, а я уже устал, — признался он. Даже голос императора здесь становился тише и мягче.

— Если желаете, я скажу камердинеру и секретарю, что вам угодно прибегнуть к полуденному отдыху, — осторожно предложил Тано.

Рэбэнус отрицательно покачал головой.

— Нет, лучше прогуляюсь к озерам. Свежий воздух и солнце — это лучшее средство, какое мне известно. Составите мне компанию?

— С огромным удовольствием, ваше величество, благодарю за оказанную честь, — ответил Тано.

Император кивнул.

— Скажите, господин Виери… — проговорил он. — Как вы думаете, с какой целью князь Алрик предлагает сейчас личную встречу? Я понимаю, что вы не можете знать наверняка… Но ваши мысли по этому поводу мне интересны.

— Я, конечно, не могу знать, какие у него были мотивы, но заявил он о необходимости встречи после того, как я упомянул о шадрианской сангве вашего величества.

Рэбэнус удивился.

— Шадрианской сангве?.. Вы раньше не говорили, что князя интересует наука.

— Полагаю, у него личный интерес. Дело в том, что в свой последний визит в Шадр князь получил ранение в плечо от подобного растения, и мне показалось, он всерьез заинтересовался вашим исследованием.

— Вот как?.. — проговорил Рэбэнус. — Этот человек не перестает меня удивлять… Вокруг война, у нас друг с другом натянутые политические взаимоотношения, а его интересует сангва?

— Мне показалось, он знает о ней больше, чем говорит, — признался Тано. — Но и не только она стала причиной. Мне думается, вы ему симпатичны еще с той встречи в тренировочном лагере…

— Но мы даже не общались.

— Однако ваша фигура разительно отличалась от всех остальных придворных. Вероятно, ему кажется, что с вами можно построить крепкие и надежные договоренности.

— Главный вопрос — можно ли строить такие договоренности с князем демонов, господин Виери, — вздохнул император.

— Алрик — человек жесткий, но честный, — заметил Тано. — Недаром в прежние времена он стал Альтарганом.

— По правде говоря, при нынешних условиях это прошлое князя только все путает…

— Могу ли я спросить, ваше величество?

— Да, разумеется.

— Откуда здесь взялся Верховный инквизитор Креон?

— Он сам приехал, — сказал Рэбэнус. — Рассказал о случившемся побоище на Кьелле и попросил моего покровительства и дозволения остаться при дворе. Вы знаете его?

— Нет, скорее я знаю о нем.

— И что же вы о нем знаете? — заинтересовался император.

— То, что рассказывал мне его сын: что Креон хитер, скуп и предан Совету, — ответил Тано. — Опасный человек.

Рэбэнус улыбнулся.

— Ну, в этом он вряд ли может соперничать с князем Алриком, однако тот вам нравится.

— Алрик жесткий, но прямолинейный. Если он считает кого-то своим другом — то ни перед чем не остановится, чтобы защитить и уберечь его. Если врагом — то ни перед чем не остановится, чтобы его уничтожить.

Император задумчиво погладил указательным и большим пальцами подбородок.

— Пожалуй, и рассказ Креона это в некотором смысле подтверждает. Хотя, конечно, излишняя экзальтированность Верховного инквизитора в значительной степени мешает оценить, что в его рассказе правда, а что — преувеличение. Как по-вашему, господин Виери, эта встреча — лучшая возможность найти точки соприкосновения или, скорее, неоправданный риск?

«По-моему, такие вопросы император должен решать без обсуждения с послами», — мысленно ответил Тано, но вслух сказал: