Приёмыши революции (СИ)

Что ж всё так сложно, с грустью подумала царевна. Верно, для того, чтоб запутать следы для вероятных ищеек, они ведь наверняка тоже очень хитры…

- А вы, значит, в Париж?

Про Париж она много слышала в разговорах соседей по вагону, кто говорил о родственниках или знакомых, уже уехавших, кто изъявлял намеренье уехать, как только уладит все дела.

- Нет, ни в коем случае. В Париже я бывал и он мне наскучил на вторую же поездку. В Париже, быть может, хорошо бывать туристом, но не представляю жить там остальную жизнь. Нет, мой путь - в Америку. Вот где простор для хорошей жизни и дела! Ах, фройлейн, если б я имел точную надежду однажды снова свидеться, я б пригласил вас когда-нибудь побывать у меня… Но я не могу вам дать сейчас никакого адреса, потому что не знаю ещё, где поселюсь, да и вы не знаете, где поселитесь… но жизнь полна сюрпризов и неожиданных встреч. Я был счастлив, фройлейн, свести с вами знакомство, ваше общество очень скрасило мне дорогу!

Она невольно шмыгнула, надеясь, что это было не слишком слышно и заметно.

- И, неловко мне о том говорить, конечно, милая фройлейн, но ведь вы не откажете в большой услуге по дальнейшей заботе о славной, достойной Марте? Понимаю прекрасно, что подарок, в былые времена, быть может, оценённый, по нынешним временам сомнительный… Однако полагаю всё же, что вы в гораздо большей мере способны позаботиться об этом чудесном умном создании и компанию ей составите куда лучшую. Я боюсь, правду сказать, подвергать её трудностям пути через океан, и полагая, что ваш путь будет всё же несколько короче…

- Конечно-конечно, вы могли даже не сомневаться! Я счастлива б была принять её уже как одну только добрую память о вас…

Сойдя на перрон, Анастасия почувствовала, как могильной тяжестью на неё навалились растерянность, одиночество и беспомощность. На глаза наворачивались слёзы, и неправдоподобно тяжёлым казался постылый чемодан, и хотелось броситься назад, в поезд… нельзя.

Впрочем, долго предаваться паническому настроению ей не пришлось, к ней подошла женщина лет тридцати пяти-сорока в заношенном тёмном, великоватом ей костюме (рукава пиджака были невозмутимо закатаны), в чёрной шляпе с короткими полями - кажется, всё же мужской, из-под которой выбивались растрёпанные тёмно-рыжие волосы.

- Добрый день, фройлейн Крюгер, - весело сказала она, - я, стало быть, за вами. Меня зовут Роза, и мне поручено доставить вас до вашего нового места обитания. Не будем терять времени.

- Значит, с вами мне предстоит жить? - Анастасия с интересом посмотрела в лицо новой знакомой. Приятное лицо, не так чтоб красивое - очень уж большой нос, да и кожа грубая, обветренная. Но карие глаза живые, умные.

- О нет, нет. Я лишь введу вас в новую семью… ну да, велика ли та семья… и на этом мы распрощаемся. Хотя, полагаю, не насовсем, время от времени я всё же буду вам надоедать визитами и проверками, как вы там живёте-бытуете. Надеюсь, вы не будете сильно возражать, потому что я вас не послушаю, всё же теперь я за вас отвечаю головой. О… а это ещё что за комок с глазками? Вы… вы взяли с собой свою собаку? - в тёмных глазах женщины мелькнул неподдельный ужас.

- Нет, нет, это не моя собака. То есть… теперь моя. Мой провожатый подарил её мне.

- Тоже не очень хорошо, конечно… Но может, и ладно. Таких-то собак мало ли, ни на какой след не наведёт… И сама не проболтается… Скажем, что у какого-нибудь разорённого поместья была подобрана… Ну, давайте ваш саквояж сюда…

Анастасия даже сама удивилась, как быстро разговорилась со странной женщиной - манеры её, возможно, многие назвали бы вульгарными, и порой проскальзывало в ней что-то хищное, но в то же время было и обаяние, лично на Анастасию действовавшее. Она ловко, как-то словно не нарочно, расталкивала гудящую вокруг толпу, таща за собой девушку, и попутно рассказывала о разных событиях в селе, где она живёт и работает.

В какой-то момент они замедлили свой почти бег, и ухо Анастасии поймало обрывок разговора - стоящего у касс господина с чёрными усиками-стрелочками и дамы рядом с ним. Не сам разговор не то слово заинтересовал её - поразил, словно громом - в нём она, разумеется, не поняла ни слова…

- Сударь… - она налетела на некстати метнувшегося ей практически под ноги толстого коротышку, коротышка надулся, приготовившись пропесочить её по полной, она рассыпалась в извинениях и поспешно обогнула его, - сударь, простите… Скажите, кто вы по национальности?

- Поляк, - ответил усатый господин удивлённо и настороженно, - а в чём, собственно, дело, барышня?

Её догнала и снова потащила за собой Роза, как-то попутно объяснив усатому господину, что наивный и странный вопрос барышни ему не стоит принимать близко к сердцу, а стоит забыть как можно скорее, Анастасия не вслушивалась - сильное волнение захлестнуло её с головой.

«Что ж, теперь, по крайней мере, я знаю - он поляк…»

========== 18 июля. С рук на руки ==========

18 июля, утро, Москва