Приёмыши революции (СИ)

- Ты не знаешь этого, милая, потому что ты русская. Бывает, что и забывают. С взрослым человеком, конечно, такое редко случится… Но если он живёт обособленно, не в кругу соплеменников - то не он, так его дети или внуки могут не знать ни родного языка, ни родных верований и песен. Большое поглощает малое, и тем быстрее, чем это малое меньше. Когда всюду принят русский язык, превозносится русский порядок… Это не странно, конечно, мы гости в чужой стране, хоть и давние гости - я родилась здесь и мой отец родился… Нам повезло всё же, мы жили в большой финской деревне, говорили на родном языке и справляли свои праздники, иным и в своём доме везёт меньше…

- Что вы… имеете в виду?

- Да что угодно, что бывает с народами прежде свободными, теперь подчинёнными. Поляки, литовцы, да и малые народы здесь… Когда в школах преподавание ведётся на русском, всё делопроизводство ведётся на русском, и в учреждениях запрещено бывает даже говорить на других языках, кроме русского… что тут будешь делать? Лайна жила с русским мужчиной, они не могли пожениться - мы ведь лютеране, она не хотела менять веру, и он не хотел… Нам опять же ещё не так плохо, к лютеранам относятся получше, чем к иудеям или раскольникам. Тем разрешено исповедовать свою веру, но строго запрещено обращать в неё кого-либо. Поэтому, если они желают жениться с русскими, они должны принять православие. Хуже всего евреям - они должны принять какую-либо христианскую религию, если хотят быть кем-либо, кроме торговцев или ростовщиков, если хотят вести свободную жизнь, жить где захотят…

- Кто же ввёл такие чудовищные порядки?

- Ты разве не знаешь, милая? Царь. Теперь, говорят, будет иначе. Большевики объявили о праве наций на самоопределение, потому Пааво и вступил в их партию…

Засыпая, Татьяна долго думала о покойной Лайне, молилась за неё, погибшую так рано и несправедливо. Малые народы могут жить счастливо в своём малом мире, говорил Пертту Ярвинен, её новый отец, это верно - но за пределами этого доброго малого мира их ждёт большой, не всегда добрый. Лайне не повезло, конечно, не в том, что мужчина её был русским, а в том, что был он подлец. Натворив сколько-то не очень похвальных дел, он сбежал, бросив Лайну, да ещё и бросив на неё подозрение в своих деяниях. А в камере ей встретилась ненавидящая иностранцев и иноверцев, а на самом деле просто невежественная, злобная женщина, ищущая только повода выместить на ком-то свою ярость…

Блики неясного света лежали на стенах, на казённой, пахнущей чистотой и безликостью постели, тонкие веточки осторожно скребли в окна, как маленькие пальчики призраков чьих-то несбывшихся надежд и несостоявшихся жизней. Всю свою жизнь Татьяна не представляла себя никем иным, кроме как царской дочерью, русской и православной. Конечно, когда-нибудь ей предстояло выйти замуж, и, вероятно, за принца или герцога из страны с иной верой… Но момент этот был не то чтоб очень далёк, но неопределён. Была ведь всё же старшая Ольга… И были и варианты найти мужа здесь, в России, среди князей крови, которые не были бы ей достаточно близкими родственниками… По правде говоря, Татьяна надеялась вовсе не выйти замуж, всё же для династических браков у её отца достаточно было и дочерей, и племянниц. А если уж совсем честно, то было страшно. Она ведь уже знала, что у её тётки тоже были больные дети.

Но вот теперь ей предстоит быть финкой-лютеранкой, вот теперь ни с нею, ни на ней нет ничего из прежней, настоящей её жизни, даже нательный крестик пришлось оставить для фальшивой Татьяны - ничто не должно заставить злоумышленников усомниться, ничто не должно навести их на след. Как знать, может быть, однажды ей покажется, что это только в каком-то странном сне она видела себя царской дочерью? может быть, она уверует, что она - Лайна Ярвинен, в недолгом, но страшном заточении повредившаяся умом и возомнившая себя цесаревной Татьяной Николаевной? Интересно, приходило ли, или придёт ещё, такое же в голову её сёстрам?

Одна из веточек вдруг стукнула очень громко, и Татьяна рывком села в постели с гулко колотящимся сердцем. Кажется, явственно послышались ей выстрелы в ночи, и охватила внезапная смертная тоска, предчувствие неизбывной беды…

========== 17 июля. Анастасия продолжает путь ==========

- Ну, вот здесь, милая фройлейн, мы с вами прощаемся, - Карл Филиппович поднялся и снял с полки чемодан, который они не сдавали в багаж - всё же сойти совсем без багажа юной девушке будет странно и подозрительно.

- Как? А вы… Я думала… - Анастасия в большей мере не знала, шокирована она или расстроена, она успела очень привязаться к Карлу Филипповичу и его сестре и уже представляла некоторое время жизни с ними рядом - исключая неприятный момент в том, чтоб считаться его женой или невестой, она уже пришла к заключению, что её время необходимости скрываться под чужой личиной пройдёт определённо совсем не плохо.

- Нет, мне ехать далее. Не беспокойтесь, на перроне вас встретят те, кто позаботится о вашей судьбе в дальнейшем.