Приход № 11 (октябрь 2014). Покров Богородицы

Осень 1917 года стала как для России, так и для Императорской семьи началом их голгофского, страстотерпческого пути. В конце 1917 года мысль о том, что не только страна, но и их собственная семья находятся в страшной опасности, становится доминирующей темой в их письмах и разговорах. К счастью, до нас дошли дневниковые записи и письма Императора и, в особенности, Императрицы, которые позволяют заглянуть в их внутренний мир. На что хотелось бы обратить внимание: по мере того, как условия заточения Царской семьи ужесточаются и ощущение надвигающейся опасности становится все более сильным, интенсифицируется духовная жизнь Царской семьи. Несколько цитат из писем Императрицы очень выразительно характеризуют ее духовный настрой. Подчеркну, у Императрицы был очень сложный характер. Умная и образованная, до предела эмоциональная, склонная доходить до экзальтации в своей духовной жизни, Императрица в заключении приобретает черты, которые, казалось бы, не очень вяжутся с ее привычным обликом. Она всегда была человеком твердой воли, но здесь ее воля приобретает особый характер, обращенный к поразительному духовному трезвению и глубокому, чисто религиозному, переживанию происходящего. Вот фрагмент ее письма от 27 ноября 1917 года: «В такое беспокойное, неестественное время все трудно перенести. Боишься за дорогих, но Господь Бог не оставит их и услышит Вашу молитву. Вашу молитву часто читаю я и Вас вспоминаю» – пишет она одной из своих близких подруг в ту пору. «В молитве утешение. Жалею я тех, которые находят немодным, ненужным молиться. Не понимаю даже, чем они живут. Духовный мир далек от них. Все суета и суета. Оттого все так плохо пошло. Все забыли и Родину, и правду. Живут ложью, только о собственных выгодах и думают.

Наверное, тяжело видеть гибель народа дорогой страны, но Христос не оставит своих, не даст погибнуть всем невинным. Соблазн и разруха всего, тьма покрывает все. Стыд и срам, до чего в это короткое время дошли. Разве совесть их все еще спит? А когда последняя их минута придет, когда перед вечным сном будут стоять? Хочется им кричать: проснитесь, душа погибает! Земное короткое существование проходит, а что там их ждет? Милосердный Господь, сжалься над несчастной Родиной, не дай ей погибнуть под гнетом «свободы» (слово «свобода» здесь заключается в кавычки). Простите, что так пишу, но вырвался крик души, слишком сильно я свою Родину люблю. Нелегко видеть, как с удовольствием все разрушают, мучают. Позор! Довольно этого. Христос Спаситель наш умер и страдал за грехи наши и спасет страну нашу. Крепко этому верю». В этих строчках поразительным образом сливается боль за Россию, глубокое разочарование в окружающих людях и вместе с тем глубокая вера.

А вот фрагмент из письма 9 декабря 1917 года, где Императрица переживает разлуку с Государем и одной из своих дочерей: «Господь милостив и их охраняет, и слышит молитвы, и видит слезы матери. Боже мой, эти переговоры о мире – позор величайший! По моему глубокому убеждению Господь этого не допустит; самое худшее прошло, хотя много еще тяжелого впереди. Душа как-то чувствует свет. Невозможно падать духом; чувствуешь, что что-то свыше поддерживает все время и дает надежду на лучшие дни, светлые. Но терпеть надо еще и молиться. Милые, читайте теперь почаще акафист «Нечаянной Радости». Я его много читаю, и нужна эта молитва всем крепко верующим. Господь испытывает, а потом облегчит, залечит все ужасные раны. Немного еще потерпеть, будут лучшие дни, хотя много еще тяжелого впереди. Больно, столько кровопролития, больно ужасно! Но правда должна победить». В этих словах опять сливаются боль за разрушающуюся Россию, глубокий патриотизм, хочется сказать, по-немецки последовательный, но по-русски вдохновенный, и опять-таки ее глубокая вера.

В еще большей степени потрясают письма и записи детей. Они были подростками, совсем еще молодыми людьми, которые не могли вместить в себя взрослую трагедию, надвигавшуюся на них. О том в каком состоянии живут члены Царской семьи в 1918 году свидетельствуют известные стихи поэта Бахтеева, записанные рукой Великой княжны Ольги Николаевны: