Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Эта тенденция вышла за пределы Европы и охватила также США, несмотря на то что в ХХ веке последние не единожды выступали спасителями европейской цивилизации. Без вмешательства Соединенных Штатов, без принесенных ими жертв владычество Гитлера в Европе, вероятно, не было бы порушено; без воздушного коридора над Берлином этот город мог бы полностью отойти к Советскому Союзу. При всем этом тогдашнюю политику США никак нельзя назвать безупречной, она была полна постыдных эпизодов. В итоге начиная с 1960-х американские левые интеллектуалы присоединились к критике западной культуры, постепенно ее наращивая[124]. По всему миру левые силы выражали солидарность с борьбой афроамериканцев за равные гражданские права. Марксистское отождествление капитализма с империализмом позднее, с расширением студенческих беспорядков в 1968 году, вошло в моду и по ту сторону Атлантики, и эта тенденция лишь набирала силу во время Вьетнамской войны, а также в результате участия ЦРУ в свержении правительства Сальвадора Альенде в Чили и американского сотрудничества с режимом Пиночета.

С эмпирической точки зрения эта критика нередко была хорошо обоснованной: рабство афроамериканцев и их длительная законодательно закрепленная дискриминация – это и в самом деле было весьма постыдной практикой. Феминистская критика потребительской культуры, которая запирает женщину в золотой клетке пригородного домика, наделив ее нейлоновыми чулками, стиральной машиной и баночкой успокоительного диазепама («мамочкин помощничек»), оказалась чрезвычайно убедительной. (Популярный в США сериал «Mad Men» («Безумцы») изображает все это весьма наглядно.) Не нужно было становиться коммунистом, чтобы разделить взгляды экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта, пришедшего к выводу, что военно-промышленный комплекс США кровно заинтересован в продолжении холодной войны, или задуматься над тем, как вышло, что такое множество американцев, поддавшихся чарам рекламной индустрии, испытывают райское блаженство при виде сигарет «Мальборо», новейшей марки олдсмобиля или стиральной машины фирмы «Дженерал моторс»[125]. В результате большая часть американской интеллигенции присоединилась к европейскому хору, клянущему западную культуру. Ведущие гуманитарные факультеты американских университетов начали критиковать Запад в постмодернистском ключе, заимствовав стиль критики главным образом во Франции. Таким образом, США стали главным поборником идеологии политической корректности; многие ученые в сфере гуманитарных и общественных наук фактически редуцировали канон западной культуры к списку «мертвых белых мужчин». Западное наследие было представлено как традиция угнетения чужих культур, женщин и гомосексуалистов. Единственная осмысленная операция, которой эта культура заслуживала, была ее азартная деконструкция.

Нечего и говорить, что мы обязаны этой стратегии множеством ценных наблюдений. Так, Мишель Фуко показал, что психиатрия, наука, собственное душевное здоровье которой во многих отношениях весьма сомнительно, квалифицирует людей определенных категорий как больных, чтобы поддержать и рационализировать общественный порядок[126]. Особенно убедителен в этом плане пример отношения к гомосексуальности, которая еще в начале 70-х рассматривалась как психическое расстройство и во многих странах подвергалась уголовному преследованию. Лишь политический нажим привел к тому, что это явление было постепенно декриминализовано и уже в вышедшем в 1980 году третьем издании учебника «Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders», признанной библии Американской психиатрической ассоциации, оно не было упомянуто. Параллельно этому процессу развивается – от Симоны де Бовуар до Наоми Вульф – феминистская литература, которая помогла поколениям женщин обрести доселе невиданную свободу, деконструировав систему рационалистических аргументов, мотивировавших подчиненное положение женщины в политическом, экономическом и культурном аспектах.