Приключения Бэзила Скуридайна

В начале мая, после отдыха на Кубе, Дрейк направил свои корабли к берегам Флориды, названной так ее первооткрывателем испанским конкистадором Хуаном Понсе де Леоном в честь праздника Пасхи (по-испански Pascua Florida) La Florida («цветущая земля»). Английского адмирала не интересовали красоты этой земли. Дрейк был, одержим жаждой мщения и нанесения испанцам максимального ущерба. К тому были основания. В 1564 году французы — гугеноты на северо-восточном побережье Флориды, в устье реки, основали форт Каролина, а уже 1565 году испанцы построили неподалеку от него свой укрепленный пункт — форт Сан-Агустин[22]. В том же году, испанские солдаты захватили форт Каролина и поскольку они были католиками, а жители форта — протестантами, на основе религиозной ненависти вырезали их поголовно.

Василий, боясь за жизнь своих, и так немногочисленных матросов, используя различные предлоги, от участия в высадке на берег отказался. И не зря. Захват Сан-Агустина адмиралу ничего не принес. Жители и оборонявшие форт испанские солдаты, решив не вступать в открытое сражение с известными своим боевым духом солдатами и матросами Дрейка, заблаговременно покинули его, унеся с собой припасы и ценности. Раздосадованному адмиралу ничего не оставалось, как в отместку неприятелю, предать город огню.

Дальше его путь лежал на север, в английскую колонию на побережье Нового Света, основанную на средства сэра Уолтера Рэли[23]. Первого июня 1585 года корабли Дрейка подошли к месту высадки колонистов. Их положение было плачевным. Голодные и больные, раненные в стычках с враждебными аборигенами, почти все они захотели вернуться в Англию.

Стоянка у поселения колонистов, чуть не закончилась катастрофой для экипажа «Камиллы». За несколько дней до отхода в Англию разразился страшный шторм, продолжавшийся три дня. Судно сорвало с якоря и чуть не выбросило на берег. Понадобились самоотверженные действия экипажа и мастерство их капитана, чтобы избежать катастрофы. Несколько кораблей из состава флотилии погибли.

Оправившись от последствий шторма, в начале июля, корабли вышли в океан, держа курс на Англию. Переход прошел без происшествий. 28 июля 1586 года корабли флотилии вошли в гавань Плимута. Здесь «Камилла» задержалась на неделю для пополнения запасов провианта и воды. А еще через неделю, судно бросило якорь в Лондонском порту.

Как душа Василия рвалась на берег! Как до боли в глазах он всматривался в женские фигурки на пристани, надеясь увидеть среди них Джейн! Но, капитан сходит с корабля на берег последним! Сутки понадобились для того, чтобы встать на якорь в установленном месте, выполнить все таможенные обязательства и расплатиться с матросами, пожелавшими немедленно получить расчет. Хайме решил приступить к разделу хранящихся в каюте капитана сокровищ, но Рауль уговорил его смилостивиться над Василием и отложить дележ денька на два, чтобы дать ему возможность встретиться со своей ненаглядной.

Утром следующего дня, капитан «Камиллы», наряженный и надушенный, корабельной шлюпкой был переправлен на причальную стенку торгового порта. Дальше его путь лежал к меняле, столик которого, прикрытый навесом, стоял напротив площадки для выгрузки товаров. Достав из кошелька висящего на поясе дублон, юноша положил его на бархатный лоскут, на его краю. Меняла, седой и дряхлый старик с тоскливым выражением лица, не глядя на Василия, взял монету двумя пальцами и внимательно осмотрев, положил, обратно, переведя взгляд на своего клиента.

— На, что меняем? — безразличным голосом спросил он.

— Кроны, шиллинги и пенсы! — ответил Василий.

Старик достал откуда-то из-под низа стола одну за другой и положил на бархат золотую крону, три серебряных шиллинга и двадцать четыре пенса. Василий не стал торговаться по поводу курса обмена денег. Он его не знал. Не успел он положить деньги в кошель, как из дверей, расположенного рядом паба, к нему устремилось несколько мужчин. Это были кучера, которые ожидали там клиентов, попивая пиво.

— Мистер куда едем? Мои лошади самые резвые! — стараясь перекричать, друг друга, предлагали они.

Василий, не задумываясь, выбрал одноместный кэб.

— Куда мистер? — спросил его длиннобородый, больше похожий на разбойника, своей хмурой физиономией кучер.

— Сити, дом сэра Джона Грина! — ответил ему Василий, посчитав, что в порту старика Грина знает каждый.

Перед тем как сесть в кэб юноша огляделся. День ожидался жарким и влажным, и дым от лондонских труб с утра низко стелился над зеркальной гладью желто-коричневой Темзы. Вдали, бросая золотые блики, словно дрожал в потоках восходящего теплого воздуха купол собора Святого Павла. Как долго его не было здесь! «Может, Джейн все передумала и его уже не ждет?» — с тревогой подумал он. Кучер вскочил на задок, щелкнул хлыст, и пара лошадей серой масти понесла двухколесную коляску по булыжной мостовой.