Приключения Бэзила Скуридайна

Наконец-то! Эстебан Крус приник к смотровому отверстию. Узники заговорили. Вчера они весь день друг с другом не общались. Каждый занимался своим делом. Старожил камеры, бывший главный королевский сборщик налогов в Мексике Хайме Сезару Каэтану, мужчина лет тридцати, с тоскливыми глазами на продолговатом бледном лице, начинал день с того, что, повернувшись к стене, прикрывал глаза правой рукой и громко произносил слова молитвы. Этим же он заканчивал свой день. Остальное время Хайме неподвижно сидел на циновке в углу, обняв руками длинные худые волосатые, с выступающими венами ноги, уставившись невидящим взглядом в противоположный угол. Второй, а это был Бэзил Скуридайн, целый день лежал неподвижно. Доктор Крус знал, что ему, как и всем побывавшим на дыбе, любое движение причиняет страшную боль.

Сегодня, Хайме, начал день с того же, что и вчера. Инквизитор, брезгливо сморщившись, перекрестился: «А ведь когда я его задержал, некоторые обвиняли меня, что я это сделал из корыстолюбия! Посмотрели бы правдолюбцы, как он истово бормочет иудейскую „Шма Исраэль“[13]!» Закончив молитву, Каэтану подошел к лежащему.

— Ты кто? — спросил он по-испански.

— Не понимаю! — шепотом ответил тот по-английски.

— Ты англичанин? — перешел на понятный сокамернику язык Хайме.

— Да, я Бэзил Скуридайн, матрос с английского корабля, который потопили испанцы! — признался тот.

— Хайме! — представился бывший королевский чиновник и протянул Бэзилу руку для приветствия.

Бэзил с трудом протянул свою, непроизвольно издав крик боли.

— Тебя пытали! Знакомое дело. А я здесь один уже месяцев восемь! — признался Хайме. — Если можешь, расскажи как там, на воле и как ты попал сюда!

Бэзил согласился и начал свой рассказ. Хайме с интересом слушал его. С еще большим интересом внимал словам юноши, невидимый собеседникам инквизитор. Но напрасно. Ничего нового для суда он не выведал.

— Наверное, тебя обвиняют в том, что ты протестант? — выслушав историю о приключениях своего соседа по неволе, спросил Хайме.

— Да! — ответил Бэзил.

— И ты попал в эту камеру, откуда выходят только для того чтобы превратиться в пепел, потому что твердо стоишь на своем?

— Да! — еще раз подтвердил моряк. — А теперь расскажи, за что ты попал сюда.

— Что ж! Скрывать что-то мне нет причины. Все равно, даже если я проболтаюсь о сокровенном, оно останется среди нас и исчезнет вместе с нами!

Доктор Эстебан Крус в душе рассмеялся. «Какими наивными и неосторожными становятся люди, просидев в одиночестве почти год!» — подумал он.

— И у стен есть уши! — предупредил Хайме собеседник.

Инквизитор за стенкой камеры разгневался: «Этот сопляк англичанин не по годам умен! Или где-то успел набраться тюремного опыта?»

— Да, ты прав, я совсем забыл об осторожности! Учту. И так слушай! — собравшись мыслями, начал он свой рассказ. — Я — конверсо, потомок евреев, принявших христианство. Осужден якобы за то, что повторно обратился в веру своих предков. Чтобы ты понял, почему и как это произошло, начну свой рассказ с событий, случившихся несколько десятилетий назад. Мои предки родом из Испании. Они жили там, в полном согласии с местными жителями задолго до того, как в Иберию[14] пришли предки испанцев — вестготы и предыдущие хозяева страны — мавры. Почти 100 лет назад испанцы создали единое государство, объединяя мелкие королевства и освобождая захваченные маврами земли. Но неуютно чувствовали себя в своем королевстве король Фердинанд и королева Изабелла. В их государстве, где основная часть жителей исповедовала католическую религию, под флагом которой шли освободительная война, и объединение земель были и иноверцы — иудеи и мусульмане, которые веровали своим богам и не признавали Христа. «Как так! — возмущались католические короли, — В Испании должны жить только католики!»

Иудеи в стране занимали высокие государственные посты, контролировали торговлю и владели огромными состояниями. К сожалению, чувствуя еврейское превосходство и избранность, они любили выставить свою роскошь на показ, чем нажили себе врагов среди обнищавшего в результате войн испанского дворянства, которое с жадностью смотрело на накопленные евреями богатства. Кроме того, они занимались ростовщичеством, считавшимся у христиан большим грехом, заслужив ненависть сельского населения, наиболее страдавшего от этого вида их деятельности. По всей стране прокатилась волна погромов. «Народ с нами!» — облегченно вздохнули король Фердинанд и королева Изабелла и под видом защиты евреев издали в 1492 году эдикт, предписывающий всем евреям Испании в трехмесячный срок либо креститься, либо покинуть пределы страны. Евреи, оставшиеся в стране после этого срока объявлялись вне закона.

Хайме, печально вздохнул и продолжил рассказ: