Приключения Бэзила Скуридайна

Вот тут-то им пригодились морской опыт и смекалка Василия. Бывший моряк решил использовать канделябр с веревочной лестницей, как абордажную кошку. Скурыдин привязал канделябр к лестнице, а чтобы было меньше шума при ударе о твердую поверхность, обмотал его снятой с себя рубахой. Рауль и Хайме отошли в сторону, наблюдая, как Василий готовится к броску. Юноша, раскачав канделябр в руке, подбросил его высоко вверх по направлению к балкону. Перелетев ограждение, снаряд упал на него, издав глухой звук. Стоящие внизу беглецы прижались к стене дома и насторожились. Вдруг, кто-то из хозяев, услышав подозрительный звук, захочет выйти на балкон. Тогда их планам конец! Но ни что не нарушило ночную тишину.

Василий осторожно потянул лестницу на себя. Сейчас главное сейчас, чтобы канделябр, своими тремя подсвечниками застрял в ограждении балкона. От напряжения, лоб Скурыдина покрылся потом. Наконец-то веревка в руках Василия натянулась. Подойдя под балкон, он налег на нее всем телом. Держит! Однако рисковать не следовало. Шепотом, подозвав к себе Рауля, самого легкого из них, Василий предложил ему первому подняться по веревочной лестнице на балкон. Им повезло! Канделябр подсвечниками, как абордажная кошка лапами, намертво застрял в перилах балкона. Рауль, оказавшись на балконе, по настоящему привязал лестницу к его ограждению. Вскоре, они втроем, стояли у двери, ведущей с балкона во внутренние покои дома. Она оказалась не запертой! Осторожно, на цыпочках, беглецы вошли внутрь дома. Внизу, в гостиной было тихо и темно. «Значит, хозяева находятся в спальных комнатах!» — решили они и приступили к их осмотру. Уже во второй комнате они обнаружили хозяина дома. Дон Хуан крепко спал. От него сильно несло спиртным. Втроем они успели связать торговца веревкой и заткнуть рот кляпом, прежде чем тот проснулся и осознал происходящее. Дико выпучив глаза и надув щеки, пытаясь вытолкнуть кляп изо рта, он как змея заметался, извиваясь всем телом по кровати, но было поздно. Уходя, беглецы заботливо привязали торговца простыней к кровати, чтобы он не упал на пол и не расшибся.

Только четвертая по счету комната оказалась спальней доньи Эсмеральды. Отец Эстебан и его любовница не спали. Сквозь приоткрытую дверь в коридор проникал тусклый свет непотушенной свечи. Реакция инквизитора была молниеносной. Увидев открывающуюся дверь и фигуры неизвестных появившихся в дверном проеме, он вскочил с кровати и бросился к открытому окну, выходящему на внутреннюю галерею. Не ожидавшие такой прыти от многопудового святого отца, Хайме и Рауль ничего не смогли сделать, чтобы помешать ему. Если бы не Василий, успевший схватить любовника доньи Эсмеральды за подол его ночной рубахи, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Святой отец оказался сильным мужчиной. Навалившись на Круса, Скурыдин с трудом завернул ему руки назад. Подлетевшие Хайме и Рауль связали руки сдернутой с кровати простыней. Василий бросил взгляд на кровать. Напуганная до ужаса донья Эсмеральда, сидела, вжавшись в спинку кровати, прикрыв себя, подтянутым к подбородку розовым одеялом. «Эта не побежит! — решил Скурыдин. — Можно не связывать!»

— Негодяи! — прозвучал снизу гневный голос отца Эстебана. — Вы знаете, с кем имеете дело?

Впопыхах святой отец не узнал напавших на него людей.

— Это ты негодяй! — ответил ему Хайме.

Доктор испытал шок, когда обнаружил, что неизвестные — хорошо знакомые ему люди: обобранный им до нитки Рауль Гильярдо, приговоренные к кемадеро бывший королевский чиновник Хайме Сезару Каэтану и английский моряк Бэзил Скуридайн. «Они пришли чтобы расправиться со мной!» — решил он. И действительно, бывший главный сборщик налогов Каэтану, набросился на него с кулаками.

— Это тебе за Гвиомар! Это за всех остальных, которых ты осудил! — приговаривал он, награждая инквизитора хлесткими, болезненными ударами руками и ногами.

Второй, испанец, за которого просил генерал-инквизитор, со зверским выражением лица, ожидал своей очереди, поигрывая в руках огромным, бурым от крови канделябром. «Этот меня убьет!» — решил инквизитор, представив, как канделябр опускается на его голову, вырывая подсвечниками окровавленные куски кожи, с выбритой головы.

Взвизгнув, отец Эстебан уклонился от ударов впавшего в иудаизм еретика и бросился в ноги английскому моряку, хотя и молодому, но как показалось ему, главному среди них.

— Бэзил! Спасите меня! — взмолился он, обращаясь к нему на английском языке. — Я отблагодарю вас так, что вы не пожалеете!

— Костер что ли галерами замените святой отец? — с иронией поинтересовался Василий. Устроенное ими представление, которое беглецы обговорили еще в Святой палате, шло так, как было задумано! — Да чем вы сейчас можете быть нам полезны?

— Бэзил! — инквизитор заплакал. — Если вы сохраните мне жизнь, я озолочу вас!

Скурыдин подал знак Хайме. Тот перестал избивать инквизитора.