Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

К полудню, Хесен почувствовал приступ голода и пожалел, что не прибился к торговой семье. Он решил отыскать их в будущем на рынке, если не найдет здесь что-нибудь из работы. А в лучшем случае и ночлег. Однако Хесен не знал различия еврейских поселений на Ханаане, и рыночная площадь колена Ефремова, куда отправились Израэль с Осием из Дана, отличалась от прибрежной части промысловиков, и их конечный путь находился в другом городе и другой стороне Израиля. И поэтому их встреча на рынке, куда бы попал Гассан, была невозможна. Впрочем, его это нисколько не расстроило. С Осием его ждала другая встреча.

***

Вспомнив о друзьях, глядя на зверя, Гассану Абдуррахману ибн Хоттабу на память пришла отчего-то египетская принцесса, ныне правительницы Верхнего Египта и замужняя женщина за его другом Несером Сим Хор Басрой. Вспомнив о них, Гассан задумался. Но, решив отвлечься от разных воспоминаний, в какой-то век он нацелился всерьез заняться выполнением своих планов. И, подняв кверху руку, сделав окружность, произнес заклинание:

– Леху мешарет абот ликрателай!

Тут же появился дым, на этот раз он был ароматнее, об этом Гассан попросил джинна. И посреди шикарного красивого палисада после рассеявшейся моментально дымовой завесы появился джинн, слуга кольца Соломона.

– Слушаю внимательно, господин кольца, – сказал джинн, опустив голову к сложенным ладоням.

– Брата хочу повидать, – коротко сказал Гассан.

Однако джинн не спешил выполнять его приказания, на что Гассан не сразу обратил внимание. Дух представил все, что мог загадать блудный филистимлянин, но отправить его к брату!..

Ему было известно о его брате и его отце, правителе степей и полесий, гор и вершин и многих народов, над которыми они имели власть, так как у них были свои джинны. И Гассан не знал о том, что его джинн если был неподвластен ифриту, главарю джиннов, то лишь потому, что был слугой кольца. То духи, чьими силами владели родственники Гассана, могли повелевать самими ифритами, и нередко его джинн знал о том, что они забавляясь, направляли своих волшебных духов на бои между собой. И в это время люди, которые жили в песчаниках или широких полях зеленых пустошей, простых землях, нередко страдали от таких затей. Поднимались песчаные бури, земля дрожала. Там, где недавно произошло природное землетрясение, поверхность раскалывалась, обрушивая поселения. А если то были озера, то высыхали, а иногда возвращались густым ливнем, где вода, сливаясь в один поток, сносила целые деревни или поселения. Джинн был обескуражен желанием Гассана, он не хотел участвовать ни в одном из этих разгулов. Вдруг этот не определившийся в жизни человек захочет и его показать перед отцом и братом? Но эль мектуб, мектуб! Чему быть, того не миновать. Он не может ослушаться кольца, давшего ему бессмертие и быть таким на века. Он все выдержит ради вечности, он еще станет человеком, пусть и далека та возможность. Но в глубине души джинн всегда недолюбливал людей, созданий того, кто создал этот мир. Но единственное, отчего желал он попасть в этот род, – это свобода, свобода действий. И уж точно он бы не стал делать того, что делают люди, совершая ошибки.

– Джинн, – заметил замешательство Гассан.

Обычно его волшебник украшения сразу приступал к выполнению указов, но, бывало, даже советовал, как нужно преподнести правильно то или иное, подсказывая верным решением, как однажды это случилось на свадьбе Нефертатонптах и Несера. Но не в этот раз. На какое-то мгновение Гассана разочаровало замешательство, похожее на нежелание джинна помочь хозяину кольца встретиться с родней. Задумавшись, филистимлянин даже усомнился в рассказе Равена о том, что он – его дядя и брат Хоттаба. Но лишь на некоторое время. Слишком это было подозрительно для лжи. Но Равену Эленийскому незачем было обманывать молодого человека, дар управлять сознанием живого существа был у редких людей, оказавшийся в Гассане, и было бы крайним совпадением обычного мальчика из Филистии в умении владения гипнозом, по совпадению с таким умением как у самого Хоттаба. Гассан не сомневался в искренности Равена.

– Слушаю, владыка кольца, – спешил ответить джинн.

– Что ответишь? – спросил его Гассан.

– Что заблагорассудится владыке кольца, – ответил дух.

Гассан и сам не знал, что сказать исполнителю желаний. В нем были сомнения, отчего он не спешил дать прямое указание джинну и втягивать его в решение дела, отличного от других дел, являвшегося личным. Не желал, и потому, как посчитал Гассан, оно как всегда тайное не подлежит полному раскрытию его другим, даже волшебникам. Что Соломон передал ему кольцо через Хирам Абифа, Гассан помнил. Помнил и задачу, поставленную царем и переданного устами его архитектора, достроить храм, посвященный первым царям Израиля, как и для сына его Ровоама.

Храм должен был располагаться на возвышенности холма Израиля и расположение, которого могли знать лишь посвященные, те, которые должны построить его в недолгой продолжительности при помощи волшебного кольца.

Гассан вспомнил слова Абифа: