Приключения Оливера Твиста

– Мальчишке пора наконец понять, что он из наших. Стоит только его убедить, что он настоящий вор, и он станет нашим на всю жизнь… – усмехнулся Феджин. – У меня в руках побывало много детей, и я знаю, как вести с ними дело.

– Наш! – насмешливо поднял брови Сайкс. – Ты, верно, хочешь сказать «твой»?

– А хоть бы и так, приятель! Пусть будет мой! Ха-ха-ха! Ну, так когда же мы приступим к делу?

– Я уговорился с Тоби на завтра в ночь, – нахмурился Сайкс.

– Прекрасно, – сказал Феджин. – А что, луны нынче нет?

– Конечно, нет! – ответил Сайкс. – Такие ночи стоят, хоть глаз выколи!

– А приготовили, куда припрятать добро?

Сайкс кивнул головой.

– Не беспокойся, все обдумано. Не заботься о мелочах. Мальчишку лучше всего привести завтра вечером. Я тронусь в путь через час после рассвета. Значит, молчи и держи ухо востро…

Они долго еще сидели вместе, всё толковали о чем-то, спорили. Кончилось тем, что Сайкс напился до бесчувствия, повалился на пол и захрапел, а Феджин простился с Нэнси и пошел домой.

Глава XXII Оливер становится подручным Сайкса

Проснувшись на следующий день, Оливер с удивлением обнаружил у своей постели пару новых башмаков с толстыми подошвами. За завтраком Феджин сказал мальчику, что его отведут сегодня к Сайксу.

– И я должен там остаться? – спросил Оливер с тревогой.

– Нет, нет, мой друг Оливер, мы вовсе не хотим расставаться с тобой насовсем!.. Ты пойдешь туда, чтобы… Ну, Билл Сайкс сам уже расскажет тебе, зачем ты ему понадобился!

К вечеру Феджин собрался уходить.

– Зажги свечку и жди, когда за тобой придут, – сказал он мальчику, взял его за руку и посмотрел ему прямо в глаза. – Смотри, Оливер, не серди Сайкса! Он человек дикий, вспыльчивый и не любит, когда ему перечат. Что бы ни случилось, не спорь с ним и делай все, что тебе прикажут. Помни это хорошенько!

Старик ушел, и Оливер остался один. Наступил вечер, в комнате стало совсем темно. Мальчик зажег свечку, но она освещала лишь часть комнаты, другая половина была погружена во мрак. В окна не было видно ни зги, где-то далеко в трубе уныло завывал ветер. Оливер размышлял о том, зачем он понадобился Сайксу. Он вспомнил этого грубого, страшного человека, и сердце его сжалось от ужаса. Оливер упал на колени и стал молить Бога избавить его от дурных дел. Уж лучше принять смерть, чем участвовать в бесчестных проделках шайки!

Мало-помалу он успокоился, но продолжал молиться – просил Господа уберечь его от опасности, сжалиться над сиротой и не оставлять его, против своей воли очутившегося среди греха и порока.

Закончив молитву, мальчик не спешил подниматься с колен и не отнимал рук от лица. И тут он услышал позади себя шорох и обернулся. В дверях кто-то стоял.

– Кто это? – закричал он, вскакивая на ноги. – Кто?

Оливер схватил со стола свечу, поднял ее над головой и наконец признал Нэнси. Она была так бледна, что мальчик спросил, не больна ли она.

Нэнси печально покачала головой, вошла в комнату, бросилась на стул и разразилась рыданиями.

– Да простит мне Бог! – всхлипывала она. – Будь на то моя воля, я бы никогда не сделала этого!

Девушка закрыла лицо руками, все ее тело тряслось от сдерживаемых рыданий. Немного успокоившись, она завернулась в свою большую шаль, подсела к огню и произнесла:

– Не знаю, право, что со мной иногда делается! Ну, Оливер, мой дружок, готов ли ты?

– Разве я должен идти с тобой? – спросил Оливер.

– Да, со мной. Меня послал Билл Сайкс.

– Зачем? – мальчик с тревогой посмотрел ей в лицо.

– Зачем? Не волнуйся, не для дурного, конечно!

– Я тебе не верю.

– Ну, как хочешь. Значит, не для хорошего…

Оливеру показалось, что Нэнси жалеет его, и ему пришло в голову броситься перед ней на колени, умолять заступиться за него и спасти его. Но потом он подумал, что час еще не поздний, на улицах наверняка будет много народа и, может быть, ему удастся попросить о помощи кого-нибудь из прохожих.

Однако Нэнси угадала его мысли и устало покачала головой:

– Тс-с-с! Ты ничем не можешь себе помочь! Убежать отсюда тебе теперь не удастся. Я сделала для тебя, что могла, но все напрасно. Ты знаешь, я не раз спасала тебя от побоев, подкармливала… Потому и сегодня сама сюда пришла, другие обошлись бы с тобой гораздо грубее…

Она помолчала минуту, погрузившись в какие-то свои невеселые мысли, а потом продолжила:

– Я обещала, что ты будешь слушаться. Иначе сам себе повредишь, да и мне придется несладко: ведь меня из-за тебя могут даже убить! Вот посмотри, что я уже вытерпела ради тебя.

Нэнси показала Оливеру синие пятна и кровавые подтеки у себя на шее и на руках. Мальчик замер от ужаса.

– Не забывай же этого, – скороговоркой продолжала девушка, – и не заставляй меня страдать еще больше. Если бы я могла помочь тебе, то будь уверен, я бы это сделала. Но теперь я бессильна. Тебе не хотят причинить вреда, и что бы тебя ни заставили делать, помни, ты должен слушаться и молчать. Каждое твое слово для меня – нож острый! А теперь пойдем. Скорее, скорее!