Приключения Оливера Твиста

– Эй, эй! – раздался сзади чей-то голос. – Сюда, Пончер, сюда, Нептун!

Собаки вернулись назад. Люди, которые преследовали воров, остановились, посовещались между собой и повернули к дому.

* * *

К утру пошел сильный дождь. Туман висел над землей как густое облако дыма. Дорога раскисла, колеи и рытвины наполнились водой и грязью.

Оливер, неподвижный и бесчувственный, все еще лежал в той самой канаве, где оставил его Сайкс. Наконец мальчик очнулся. Голова его кружилась, в груди ныло, левая рука, кое-как перевязанная шарфом Тоби, висела как плеть, а рукав пропитался кровью.

Несчастный был так слаб, что едва смог подняться и сесть. От этого движения раненую руку пронзила такая боль, что Оливер громко застонал. Он сидел на мокрой траве, поддерживая больную руку здоровой, а ветер пробирал его до костей, и дождь хлестал непокрытую голову.

Оливер попробовал было встать на ноги, но силы оставили его, и он опять упал на землю. Немного полежав и отдохнув, мальчик сделал еще одну попытку подняться, на этот раз ему это удалось. Он попробовал сделать несколько шагов. Голова кружилась, в висках стучало, ноги дрожали и подкашивались, но Оливер собрал последние силы и поплелся по полю, сам не зная куда.

Он шел, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу, а в его голове одно за другим проносились события прошлого ужасного дня. Оливер бредил: ему казалось, что он все еще идет с Сайксом и с Тоби Крекитом, которые хотят заставить его воровать. Мальчик плакал и умолял их оставить его в покое, но они только прыгали и кривлялись, страшно сверкали глазами и наставляли на него свои пистолеты…

Придя в себя, Оливер обнаружил, что стоит на краю поля у дороги. Неподалеку виднелся какой-то большой одинокий дом. «Надо постараться добраться до него, – подумал мальчик, – может быть люди, которые там живут, пожалеют меня и впустят к себе отдохнуть…» Он собрал последние силы и побрел к дому.

И вдруг страшная догадка озарила его затуманенный мозг: да ведь это тот самый дом, куда они хотели пробраться сегодня ночью! Да, Оливер узнал это место, и его охватил ужас. Он хотел убежать отсюда без оглядки, но у него не хватило сил. Ноги подкосились, руки задрожали, в глазах потемнело.

«Наверное, я умираю», – подумал Оливер. Ему вдруг стало так нестерпимо страшно от этой мысли, что он бросился к калитке. Она оказалась незапертой.

Мальчик отворил ее, шатаясь, пересек лужайку, взобрался по ступенькам на крыльцо и, постучав в дверь, без чувств упал на пороге.

Глава XXV Переполох в большом доме

Тем временем в кухне того дома, куда постучался Оливер, собралось немало народу: вся прислуга намеревалась здесь пить чай и толковала об удивительном происшествии, случившемся прошлой ночью. Все были взволнованы, напуганы и до сих пор еще не могли прийти в себя.

Вся компания собралась кружком вокруг старшего слуги Джайлса и, затаив дыхание, слушала его рассказ: ведь Джайлс первым услышал воров, поднял тревогу, больше всех хлопотал над их поимкой и даже видел и подстрелил одного из разбойников!

– Уж был, должно быть, третий час ночи, когда я проснулся в своей постели, – рассказывал Джайлс, – и мне показалось, что я слышу шум…

Кухарка боязливо поежилась и велела горничной притворить получше дверь. Горничная не рискнула сама подойти к двери и попросила об этом слугу Бритлса. Бритлс в свою очередь поручил это поваренку, а тот притворился, будто ничего не услышал.

– Итак, мне показалось, что я слышу шум, – повторил Джайлс. – Сначала я сказал себе: «Должно быть, мне просто показалось», и уже снова собирался заснуть, как вдруг опять услышал шум, и на этот раз совершенно явственно.

– А какой это был шум, мистер Джайлс? – спросила кухарка.

– Как будто что-то шуршало, – ответил Джайлс.

– Мне кажется, мистер Джайлс, что шум был скорее похож на то, как будто теркой провели по железному болту, – заметил Бритлс.

– Может быть, оно и было так, когда ты услышал шум, Бритлс, – нахмурился Джайлс. – Но в ту минуту, о которой я говорю, шум был именно шуршащий. Я сбросил с себя одеяло, сел на кровати и стал прислушиваться…

– Господи, какой ужас! – воскликнула кухарка, а горничная пододвинула свой стул поближе к столу.

– И вот тогда я услышал шум уже так явственно, – продолжал Джайлс, – что нельзя было больше и сомневаться. «Должно быть, – подумал я, – взламывают дверь или окно. Что делать? Пойду разбужу этого бедного парня Бритлса, а то, пожалуй, разбойники перережут ему горло от одного уха до другого, а он и не услышит…»

Все глаза устремились на Бритлса, который так и застыл от ужаса на своем месте и, разинув рот, во все глаза смотрел на Джайлса.

– Тут я откинул одеяло, потихоньку встал с кровати, схватил заряженный пистолет и пошел к Бритлсу… «Бритлс, – говорю я ему, – не пугайся…»

– Он именно так и сказал, господа: «Не пугайся, говорит, Бритлс!» – заметил слуга.

– «Наше дело плохо, Бритлс, – говорю я ему, но не бойся: я с тобой!»

– А сильно он испугался? – участливо поинтересовалась кухарка.

– Нисколько, – покачал Джайлс, – он был поистине тверд, почти так же тверд, как и я.