Приключения Оливера Твиста

The old gentleman looked almost as rueful as Oliver when the key grated in the lock.	Когда ключ заскрежетал в замке, старый джентльмен был опечален почти так же, как Оливер.
He turned with a sigh to the book, which had been the innocent cause of all this disturbance.	Он со вздохом обратился к книге, которая послужила невольной причиной происшедшего переполоха.
'There is something in that boy's face,' said the old gentleman to himself as he walked slowly away, tapping his chin with the cover of the book, in a thoughtful manner; 'something that touches and interests me.	- В лице этого мальчика, - сказал старый джентльмен, медленно отходя от двери и с задумчивым видом похлопывая себя книгой по подбородку, - в лице этого мальчика есть что-то такое, что меня трогает и интересует.
Can he be innocent?	Может ли быть, что он не виновен?
He looked like-Bye the bye,' exclaimed the old gentleman, halting very abruptly, and staring up into the sky,	Лицо у него такое... Да, кстати! - воскликнул старый джентльмен, вдруг остановившись и подняв глаза к небу.
'Bless my soul!-where have I seen something like that look before?'	- Ах, боже мой! Где ж это я раньше мог видеть такое лицо?
After musing for some minutes, the old gentleman walked, with the same meditative face, into a back anteroom opening from the yard; and there, retiring into a corner, called up before his mind's eye a vast amphitheatre of faces over which a dusky curtain had hung for many years.	После нескольких минут раздумья старый джентльмен все с тем же сосредоточенным видом вошел в прихожую перед камерой судьи, выходившую во двор, и здесь, отступив в угол, воскресил в памяти длинную вереницу лиц, над которыми уже много лет назад спустился сумеречный занавес.
'No,' said the old gentleman, shaking his head; 'it must be imagination.	- Нет! - сказал старый джентльмен, покачивая головой. - Должно быть, это моя фантазия!
He wandered over them again.	Он снова их обозрел.
He had called them into view, and it was not easy to replace the shroud that had so long concealed them.	Он вызвал их, и нелегко было вновь опустить на них покров, так долго их скрывавший.
There were the faces of friends, and foes, and of many that had been almost strangers peering intrusively from the crowd; there were the faces of young and blooming girls that were now old women; there were faces that the grave had changed and closed upon, but which the mind, superior to its power, still dressed in their old freshness and beauty, calling back the lustre of the eyes, the brightness of the smile, the beaming of the soul through its mask of clay, and whispering of beauty beyond the tomb, changed but to be heightened, and taken from earth only to be set up as a light, to shed a soft and gentle glow upon the path to Heaven.	Здесь были лица друзей, врагов, людей, едва знакомых, назойливо выглядывавших из толпы; здесь были лица молодых, цветущих девушек, теперь уже старух; здесь были лица, искаженные смертью и сокрытые могилой. Но дух, властвующий над ней, по-прежнему облекал их свежестью и красотой, вызывая в памяти блеск глаз, сверкающую улыбку, сияние души, просвечивающей из праха, и то неясное, что нашептывает красота из загробного мира, изменившаяся лишь для того, чтобы вспыхнуть еще ярче, и отнятая у земли, чтобы стать светочем, который озаряет мягкими, нежными лучами тропу к небесам.
But the old gentleman could recall no one countenance of which Oliver's features bore a trace.	Но старый джентльмен не мог припомнить ни одного лица, чьи черты можно было найти в облике Оливера.