Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов

В то время как большинство крупных человеческих цивилизаций постоянно обороняло крупные участки земли, до современности приграничные территории часто были подвижными, отражая не войны, а решения о текущей полезности. Например, в бесплодные месяцы монголы бросали пастбища, на которых пасли свой скот в благодатные сезоны[228]. Наши нынешние фиксированные территории схожи с «абсолютными территориями» муравьев-портных, где пространство все время под защитой, и отражают плотное размещение их многочисленных обществ. В дождевом лесу, полном муравьев, никакая семья не может позволить себе уступать свою территорию. «Свободное пространство – враг настоящей войны», – пишет военный теоретик Роберт О’Коннелл, и муравьи-портные, мертвой хваткой держащиеся за свои доминионы в кронах, подтверждают эту точку зрения[229]. Единственные территориальные изменения, типичные для общества муравьев-портных, – это смещение линии фронта с соседями или смена уровней деятельности рабочих в лесной подстилке, с которой портные обращаются как с менее существенной – и часто сезонной – частью своего домашнего хозяйства. Они бросают ее, почти как монголы – свои отдаленные пастбища, когда слишком сыро или слишком сухо. Их территориальность отражает это: когда определенный соперничающий вид муравьев движется по земле под занятыми муравьями-портными деревьями, например, портные просто избегают их, но, когда те же муравьи дерзают влезть на дерево портных, это вторжение вызывает массированный боевой ответ[230].

Изменчивость систем коммуникации муравьев-портных не имеет параллелей среди муравьев, но это неудивительно с учетом природы их деятельности. Здесь есть параллели между размером сверхорганизма и размером организма. Чтобы решать логистические вопросы в своих телах, крупным существам часто требуются более сложные органы, включая мозг и производящие гормоны эндокринные железы, чем мелким, которые иногда обходятся совсем без нейронов и гормонов. Большой размер тела может также означать способность к поведенческим инновациям, которые наиболее распространены у позвоночных с объемным мозгом, как у шимпанзе, использующих палки для ловли муравьев[231]. Множество рабочих в большом сообществе муравьев-портных может быть столь же искусным в решении проблем или достижении целей, включая отслеживание территориального пространства, врагов, добычи и хороших участков для гнезд из листьев.

Что касается людей, считается, что, когда сообщества и их институты, от правительства до рынка, развиваются сверх порогового размера, возникает потенциал для более сложных социальных механизмов[232]. Муравьи-портные с их сложными транспортной и коммуникационной системами оправдывают это ожидание большей изощренности при большем размере общества[233].

Охота, собирательство и животноводство

Муравьи-портные фуражируют везде, при этом непрестанно защищая каждый лист, веточку и сучок. Притом что другие портные-фуражиры всегда есть в кроне, а в ближайших гнездах находится множество муравьев, которых можно мобилизовать, рабочие способны управляться с непредсказуемо распределенной дичью и вторжениями врагов. Если густой рейд муравьев-кочевников действует как мощное траление на ограниченной территории в узкой полосе, то рабочие муравьев-портных, рассредоточенные по территории, действуют как огромная и лишь немного менее эффективная ставная сеть. Пространство, занимаемое муравьями-портными, так велико, что приток добычи на их территорию громаден. Зрелая семья перерабатывает ежегодно миллионы жертв[234]. Каждый рабочий обычно стоит на одном месте, применяя что-то вроде стратегии «сиди-и-жди» шипастых муравьев Proatta, виденных мною в Сингапуре, но с большей эффективностью. Они держат челюсти раскрытыми, а тело выпрямленным, иногда поворачиваясь на месте. В отличие от незрячих муравьев-кочевников, портные снабжены столь острым зрением, что могут следить за траекторией полета маленьких плодовых мушек и выхватывать их из воздуха до посадки.

Муравьи-портные тащат в крону дерева скорпиона в национальном парке Кириром, Камбоджа

Даже когда муравей-портной может справиться с насекомым самостоятельно, ловля любой, кроме самой мелкой, добычи почти всегда групповое мероприятие[235]. Привлекаемые отчасти сражением, отчасти феромоном стернальной железы, портные используют технику растягивания морской звездой. Я видел, как они делают это с муравьями-кочевниками. Так убивают многие воинственные виды муравьев, и эта техника могла быть также в репертуаре предков людей; два или больше шимпанзе, например, могут прижимать самца из соперничающей группы, а остальные кусают, дерут и бьют его кулаками[236].