Приключения Тома Сойера

Every little while some giant tree yielded the fight and fell crashing through the younger growth; and the unflagging thunder-peals came now in ear-splitting explosive bursts, keen and sharp, and unspeakably appalling.	Чуть не каждую минуту какое-нибудь гигантское дерево, не выдержав напора бури, с треском рушилось, ломая молодую поросль, а непрерывные раскаты грома грохотали, как взрывы, сильно, оглушительно и так страшно, что сказать нельзя.
The storm culminated in one matchless effort that seemed likely to tear the island to pieces, burn it up, drown it to the tree-tops, blow it away, and deafen every creature in it, all at one and the same moment.	Гроза разыгралась и грянула с такой силой, что, казалось, вот-вот разнесет остров вдребезги, сожжет его, зальет до верхушек деревьев, снесет ветром и оглушит каждое живое существо на нем, - и все это в одно и то же мгновение.
It was a wild night for homeless young heads to be out in.	Страшно было в такую ночь оставаться под открытым небом.
But at last the battle was done, and the forces retired with weaker and weaker threatenings and grumblings, and peace resumed her sway.	Но в конце концов битва кончилась, войска отступили, угрожающе ворча и громыхая в отдалении, и на земле снова воцарился мир.
The boys went back to camp, a good deal awed; but they found there was still something to be thankful for, because the great sycamore, the shelter of their beds, was a ruin, now, blasted by the lightnings, and they were not under it when the catastrophe happened.	Мальчики вернулись в лагерь, сильно напуганные; оказалось, что большой платан, под которым они устроили себе постели, лежал вдребезги разбитый молнией, и мальчики радовались, что их не было под деревом, когда оно рухнуло.
Everything in camp was drenched, the camp-fire as well; for they were but heedless lads, like their generation, and had made no provision against rain.	Все в лагере было залито водой, и костер тоже, потому что, по свойственной их возрасту беспечности, мальчики и не подумали чем-нибудь прикрыть огонь от дождя.
Here was matter for dismay, for they were soaked through and chilled.	Было от чего прийти в отчаяние, так они промокли и озябли.
They were eloquent in their distress; but they presently discovered that the fire had eaten so far up under the great log it had been built against (where it curved upward and separated itself from the ground), that a handbreadth or so of it had escaped wetting; so they patiently wrought until, with shreds and bark gathered from the under sides of sheltered logs, they coaxed the fire to burn again.	Они красноречиво выражали свое горе; но скоро обнаружилось, что огонь ушел далеко под большое бревно, в том месте, где оно приподнималось, отделившись от земли, и от дождя укрылась тлеющая полоска в ладонь шириной. Мальчики терпеливо раздували огонь и подкладывали щепки и кору, доставая их из-под сухих снизу бревен, пока костер не разгорелся снова.
Then they piled on great dead boughs till they had a roaring furnace, and were glad-hearted once more.	Тогда они навалили сверху толстых сучьев, пламя заревело, как в горне, и мальчики опять повеселели.
They dried their boiled ham and had a feast, and after that they sat by the fire and expanded and glorified their midnight adventure until morning, for there was not a dry spot to sleep on, anywhere around.	Они высушили вареный окорок и наелись досыта, а потом до самого рассвета сидели у костра, хвастаясь и приукрашивая ночное происшествие, потому что спать все равно было негде - ни одного сухого местечка кругом.
As the sun began to steal in upon the boys, drowsiness came over them, and they went out on the sandbar and lay down to sleep.	Как только первые лучи солнца прокрались сквозь ветви, мальчиков стало клонить ко сну, они отправились на отмель и улеглись там.
They got scorched out by and by, and drearily set about getting breakfast.	Мало-помалу начало припекать солнце, и они нехотя поднялись и стали готовить завтрак.