Приключения в лесу. Избранное

Лесорубы под окном заговорили, но тут же умолкли, потому что сияние снова исчезло. Послышался возглас ликования, но огонь… заблестел опять.

— Послушай, Врагов, — меня осенила одна идея, — пусть Сашко опять влезет на вершину и остановится, когда я тебе скажу.

Наступила тишина. Через несколько минут, которые отсчитывали удары моего сердца, свет снова погас.

— Остановись! — рявкнул я в трубку так, что в лесу меня услышали и без портативного телефона.

— Остановились! — доложил лесник, и я услышал его тяжёлое дыхание.

Минута… две… три — свет не появлялся. Четыре… Пять — полная темнота. Моё предположение подтверждалось: лазая по дереву, Сашко, наверно, закрывал тайный прожектор. Я решил проверить.

— Пусть мальчик лезет вверх, — приказал я по телефону.

Через минуту сияние появилось.

— Пусть слезает!

Свет пропал.

— Остановись и чем-нибудь обвяжи ствол!

Свет больше не появился.

Я высунулся в окно и крикнул:

— Погасили мы дьявольский огонь или нет, ребята?

— Подожди, может, опять засветит! — отозвался кто-то.

— Вот я тебе засвечу по пустой башке! — крикнул ему другой, и тут поднялся страшный шум.

Я распорядился по телефону, прежде чем Сашко слез с дерева, к которому он буквально прилип, чтобы он оставил там платок. После этого я в изнеможении лёг, но был уже спокоен.

Утром я отправился в лес верхом на осле в сопровождении Сашко, Врагова и лесорубов. Врагов лихо закрутил усы. Фуражка почти закрывала левое ухо и левый глаз, зато правый победоносно светился блеском ятагана. А Сашко? Он держался так, словно не ходил вчера вечером в лес, а готовил домашнее задание. Только ноги его были ободраны больше, чем всегда.

Мальчик привёл нас прямо к дереву — засохшему, словно схваченному инеем, — обыкновенной ели. Необычной была здесь только куртка Сашко, привязанная недалеко от вершины, и платок — на самой верхушке. Сашко быстро стал взбираться на дерево. Мы затаили дыхание и ждали, когда он отвяжет куртку и откроет нам наконец тайну дьявольского огня.

Секунды казались нам минутами, а минуты — часами. Врагов держал ружьё наготове. Лесорубы стояли в нескольких шагах за ним, готовые пуститься наутёк, если с дерева соскочит, не дай бог, рогатый вампир. Только вислоухий осёл, на котором я сидел, кротко мигал глазами и не принимал участия в наших волнениях и тревогах.

Но вот наконец Сашко развязал верёвки, его куртка медленно упала с дерева, и… мы увидели ссохшуюся кору ели и ничего, ничего больше!

От ярости и разочарования лесник готов был выстрелить в ни в чём не повинное дерево. Я предпочёл бы, чтобы появилась настоящая нечистая сила. И мы уже было собрались в обратный путь, когда мальчик крикнул с дерева: «Эй, смотрите!» — что-то отломил и бросил нам.

Я подумал, что он бросил кору, но когда Врагов поднял её с земли и подал мне, то я увидел, что это гриб величиной со свиное ухо, вялый и потемневший.

И вот, словно молния, меня осенила догадка: этот гриб — опасный паразит, поражающий деревья, умертвляющий их древесину. Мёртвая древесина начинает светиться невидимым вблизи химическим светом. И этот свет, яркий и заметный издали, вызывает иногда, как и на этот раз, всякие кривотолки. Конечно, виноват во всём был я: учился распознавать и эти грибы, но, выучив, позабыл, и сейчас едва не произошла скверная история.

Нечего говорить, как благодарили лесорубы Сашко, как трясли его руки своими сильными руками. Я тоже был благодарен ему. Божин Врагов стучал прикладом в землю и кричал во всё горло:

— Злые духи… чтоб вас черти взяли!

Гриб находится сейчас в небольшом музее лесничества рядом с платком Сашко, привязанным к пруту. Гриб и «флажок» мы поместили туда затем, чтобы прохожие, лесорубы, туристы и вообще все любопытные знали, как появляются злые духи.

Разведчики

Что может произойти, когда идёшь по лесу и разговариваешь сам с собой

Прошлым летом второго июня я отправился на прогулку в Равногорие. Я люблю эти горы — они невысокие, со множеством красивых полян и туда редко приезжают люди. Туристы предпочитают взбираться на высокие вершины, а здесь вершины покатые, и настоящие туристы их избегают. Меня это вполне устраивает, потому что я люблю поговорить сам с собой. И поэтому меня тянет в более уединённые места.

Кое-кому покажется странным, что я порой беседую сам с собой. Дело в том, что я заикаюсь, и стоит мне запнуться на каком-нибудь слове, я краснею, сбиваюсь и спешу замолчать. А когда никого нет, речь течёт нормально, как у всех, и я с удовольствием слушаю собственный голос — будто говорю не я, а кто-то другой, более умный, сообразительный и, главное, бесстрашный.

Так я иду по лесу и разговариваю сам с собой. Накануне один человек мне нагрубил, и сейчас я ему должным образом ответил. Я его как следует припёр, но тут в самом интересном месте прозвучал выстрел, и эхо повторило его.

Выстрел меня испугал, я даже подумал, не повернуть ли назад и не пойти ли другой дорогой, но в то же время мне очень захотелось узнать, кто это стреляет в такое солнечное, тихое послеобеденное время в столь безлюдном месте.