Прикосновенье

На зорьке юности туманной
Как я ее боготворил!
Фонарик новенький карманный
Ее братишке подарил.

Но был подарок неудачен —
Он брата слишком восхищал
И нас в саду за тихой дачей
Порой некстати освещал.

Стояла там, в саду, скамейка,
И всей душою был я рад,
Когда сгорела батарейка
И в темноте остался брат.

По всей смешной его фигуре
Глазами грустными скользя,
Сказал я, брови скорбно хмуря,
Что тут помочь уже нельзя.

И он поверил, чуть не плача,
И отошел, судьбу кляня.
Но эта легкая удача
Смутила несколько меня.

Держался в горе он как надо,
И я, признаться, был бы рад,
Чтоб стал со мной запанибрата
Ее потешный младший брат.

Облокотившись на перила,
Мы б говорили про нее…
Но у него в то время было
Мировоззрение свое.

Свои мечты, друзья-мальчишки,
Азарт мальчишеской игры.
И дела не было братишке
До смутных чувств его сестры.

А чувства вправду были смутны, —
Под вечер, сидя у окна,
Наверно, их в тоске минутной
Себе придумала она.

И часто я, простившись с нею,
Тревожно думал до утра,
Что брат характером цельнее
И откровенней, чем сестра.

Грустнее было с каждым разом
Мне на свиданиях… И я
Ему отчасти был обязан
Тем, что прошла любовь моя.

…О, как бы мне теперь хотелось
С ним встретиться, поговорить
И что-нибудь, хотя бы мелочь,
Ему на память подарить!

«С воодушевленьем и задором…»

С воодушевленьем и задором
Девочка, беспечна и горда,
Говорит, захваченная спором,
Что не выйдет замуж никогда.

И подружки страшно горячатся,
Спорят — ничего не разберешь.
Рассуждают, можно ли ручаться,
И решают: можно, отчего ж!

Только мать молчит, не двинет бровью,
Но потом не спится ей в ночи.
Скоро дочка встретится с любовью —
Больно споры эти горячи…

«Я в юности с девчонкою гулял…»

Я в юности с девчонкою гулял
Бесхитростной, румяной и смешливой.
И помню — что бы ей ни рассказал,
Она сейчас же делалась счастливой.

О чем бы речь, бывало, ни зашла,
Она смотрела радостно-тревожно:
Она предлога малого ждала,
Чтоб вволю посмеяться было можно.

Мы над рекою с некоторых пор
Бродили с нею чуть не до рассвета,
И я бросал серьезный разговор,
И как она ценить умела это!

Довольно было сущей ерунды,
Пустячного оброненного слова,
И над сияньем медленной воды
Ответный смех раскатывался снова.

Мы к дому шли. Спокойно спал квартал…
Девчонке было весело со мною
До той поры, пока я не устал
Все время ей рассказывать смешное.

ДЕВОЧКА

Немного сна, немного лени,
Но много разного дано.
И, словно яблоки, колени, —
С поджившей корочкой одно.

А лоб и щеки плавной лепки.
Сияет взора острие.
И две отчетливые репки
За пазухою у нее.

ВЕСНОЙ