Прикосновение разрушения

Истерика в его голосе заставила ее сердце забиться быстрее.

– Джейсон, почему…

– Приезжай в больницу прямо сейчас.

– Ладно. Ладно. Что случилось?

– Лекса… Они не уверены, что она справится.

В легких Персефоны вдруг иссяк весь воздух, ритм сердца стал неравномерным и слабым от сильнейшего страха, и ей показалось, оно вот-вот остановится.

Лекса в больнице. Они не уверены, что она справится.

В голове у нее вдруг возник вопрос: не начало ли это отмщения Аполлона?

Часть вторая

Спуститься в ад не так уж трудно.

Вергилий, «Энеида»

Глава XII. Падение в ад

Персефона оставалась спокойной и собранной, несмотря на беспокойство, снедающее ее изнутри. Голос Джейсона эхом отдавался у нее в голове, но его слова казались далекими и неправдивыми.

«Лексу сбила машина. Они не уверены, что она справится».

Это наверняка какая-то ошибка. Не может такого быть, чтобы их Лекса – ее Лекса – боролась за жизнь.

– Персефона, – голос Джейсона вывел ее из оцепенения, вернув к реальности того, что он ей только что сказал. Она помотала головой:

– Этого не может быть. Я видела ее только утром.

Его голос звучал сдавленно, словно кто-то держал его за горло, не давая вздохнуть.

– Это произошло перед Александрийской башней. Она шла на работу. Мне сказали, она переходила дорогу и ее кто-то сбил.

Персефону вдруг всю затрясло, она едва могла стоять.

– Я скоро буду.

Она встала со своего стула еще до того, как повесила трубку, и бросилась прочь из Акрополя.

Общественная больница Асклепия размещалась в современном здании из зеркального стекла, сливающемся с лазурным небом и плотными белыми облаками. Внутри больница больше походила на отель, чем на медицинское учреждение. Там было светло, чисто и красиво, хотя ничто не могло скрыть характерный запах. Персефона всегда считала его запахом болезни – резкая нота лекарств, металлическая – затхлой воды и горькая – латекса. От него кружилась голова.

Богиня нашла Джейсона на втором этаже в комнате ожидания. Он сидел на одном из жестких деревянных стульев, наклонившись вперед и зажав голову между ладонями. Волосы заслоняли его лицо.

– Джейсон, – позвала она, подойдя. Он взглянул на нее, широко открыв глаза. Персефона поняла выражение его лица, потому что сама испытывала то же самое – они были шокированы, смущены и чувствовали себя беспомощными.

– Персефона.

Джейсон встал и обнял ее. Она обняла его в ответ так крепко, словно думала, что он тоже может исчезнуть.

– Она в порядке?

Этот вопрос казался безумным с учетом того, что она услышала ранее, но Персефона не желала представлять мир без Лексы, и потому все равно спросила.

Он отстранился.

– Она в операционной. Это все, что они мне сказали. Ее родители едут. Тогда мы узнаем больше.

– Как это случилось?

– Она переходила улицу. Водитель утверждает, что не видел ее. Полагаю, чертов красный свет он тоже не видел. Наверняка пялился в телефон.

Джейсон опустился на стул, словно больше не мог стоять под грузом того, что случилось с Лексой, и Персефона присела рядом. Она не знала, что сказать, потому что не могла ясно мыслить. Ее разум словно не мог решить, как принять эту ситуацию. Где-то в глубине души она знала, что нужно готовиться к худшему.

«Если она умрет, это будет твоя вина. Так ты только сама накликаешь смерть, – тут же отчитала она саму себя. – Она не может умереть. И не умрет. Она слишком молода. И ей есть ради чего жить».

Вот только Персефона лично знала смерть. Та не видела различий, и ее добычей мог стать любой. Все зависело от нити и иногда – от игры.

– Что, если… мы ее потеряем? Что мы будем делать? – От вопроса Джейсона у Персефоны перехватило дыхание, и она взглянула на него.

Джейсон наклонился вперед, словно его вот-вот стошнит. Но вместо этого он потер лицо ладонями. Богиня подумала, что он пытается сдержать слезы, – она видела, что его глаза краснеют, а лицо покрывается розовыми пятнами.

Она потянулась к его руке. Та была влажной и холодной, а ее собственная дрожала.

– Мы ее не потеряем.

Ее голос звучал неистово, и она поняла все те отчаянные мольбы, с которыми обращались к Аиду смертные – сейчас молилась и она. «Не забирай ее у меня. Я отдам тебе все, что угодно».

Она закрыла глаза, отгоняя эти мысли, и снова произнесла:

– Мы ее не потеряем. Мы не можем.

Проходил один мучительный час за другим – без каких-либо новостей. Персефона вышла на улицу, чтобы позвонить Сивилле и рассказать, что случилось. Оракул приехала в больницу спустя полчаса. Втроем они обошли все этажи и чуть ли не десять раз заходили в кафетерий за кофе или водой. Это было единственное, что принимали их желудки.

Когда приехали родители Лексы, Джейсон поспешил на улицу, чтобы встретить их и показать дорогу. Пока он отсутствовал, Персефона повернулась к Сивилле.

– Твой дар вернулся? – спросила она.