Прикосновение разрушения

– Что ж, давайте приступим к работе! – крикнула Геката, и толпа рассеялась.

Персефона трудилась вместе с группой в бальном зале, делая украшения, гирлянды и венки из цветов, которые души собрали в садах подземного царства.

– Ты молчаливее, чем обычно, – заметила Геката, заняв место рядом с Персефоной. Она обрезала листья со стеблей, в то время как Персефона ставила цветы в большую вазу.

– Разве?

Она так погрузилась в свою работу, что особо не обращала внимания на происходящее вокруг.

– Не только сегодня, – ответила Геката. – Ты не была в подземном царстве уже много дней.

Персефона на мгновение застыла, а потом продолжила то, что делала. Она не знала, что сказать, – ей стоило извиниться? Глаза ей застилали слезы, и прежде чем она это поняла, Геката увела ее из бального зала в библиотеку Аида.

– Что случилось, моя милая? – спросила Геката, усадив Персефону и опустившись перед ней на колени.

– Я натворила столько ужасного.

– Я уверена, что нет ничего такого, что нельзя исправить.

– А я уверена, что уже ничего не поделать, – ответила Персефона. – Я наделала столько ошибок, Геката. Я разрушила жизнь моей лучшей подруги, заключила сделку с ужасным богом и принесла в жертву свои отношения с Аидом.

– Это много, – от слов Гекаты Персефона почувствовала себя еще несчастнее. – Но я уверена, что это неправда.

– Конечно, правда, – она уставилась на Гекату, смущенная ее возражением.

– Это ты сбила Лексу? – спросила Геката.

Персефона покачала головой.

– Это не ты разрушила жизнь твоей лучшей подруги, а смертный, что был за рулем той машины.

– Но она не та, что прежде…

– Да, она уже не та, что прежде. Даже если бы она восстановилась сама, без магии Аполлона, то уже не была бы прежней. Ты заключила сделку с богом, да – но ужасным ли? – Геката пожала плечами. – Если кто-то и может помочь Аполлону стать более сострадательным, так это ты, Персефона.

Она была в этом не уверена, но, узнав прошлое Аполлона, поняла, что хочет что-нибудь для него сделать. Может, если она будет с ним добра, он научится проявлять доброту по отношению к другим.

– С состраданием или без, это не меняет того, что теперь обо мне думает Аид. Он и сам мне не верит, и думает, что я не верю ему.

– Аид тебе верит. Он отдал тебе свое сердце.

– Я уверена, что он жалеет об этом решении.

– Ты не можешь быть в этом уверена, пока не спросишь у него самого, Персефона. Еще более несправедливо полагать, что ты знаешь чувства Аида.

Персефона задумалась над ее словами. Она хотела о многом расспросить его вчера, но страх и смущение не дали ей этого сделать.

– И у меня есть ощущение, что наш темный правитель тоже был к тебе не совсем справедлив.

Персефона не думала, что «справедливый» – правильное слово.

– Он честно признался в том, как он зол на меня.

– И наверняка именно поэтому ты его избегаешь. Я бы тоже так сделала. Злой Аид никому не нравится.

Персефона тихо рассмеялась.

– Я говорю о том, что вас обоих это многому может научить. Если вы хотите сохранить свои отношения, придется быть честными друг с другом. Даже если ваши слова причиняют боль – они все равно важны.

У нее было много слов.

– Не тревожься, моя милая. – Геката встала и подняла Персефону. – Все будет хорошо.

Прежде чем они вышли из библиотеки, Персефона остановилась:

– Геката, а ты знаешь, как найти душу в подземном царстве?

Богиня улыбнулась:

– Нет, но я подскажу, кто знает.

Персефона с Гекатой вернулись в бальный зал и закончили работу над цветочными украшениями. После этого они пошли на кухни, где Милан, демон, и несколько душ, что были поварами в своих прежних жизнях, готовили праздничные угощения. Милан настоял, чтобы они попробовали джемы, консервы, виноград, инжир, гранаты, чернику, персики и финики. Еще там была солонина, разные сыры, хлебцы и свежие травы.

– Миледи Персефона… а у вас, случайно, нет рецепта того сладкого хлеба, что вы пекли? – спросил Милан.

Она не сразу поняла, о чем он говорит.

– О, вы имеете в виду кекс!

– Что бы это ни было, оно было великолепно, – произнесла Геката. – И из-за него едва не началась война.

Персефона рассмеялась. Она испекла кекс, оставила его остывать и совершенно про него забыла.

– Там все очень просто, Милан. Я тебя научу.

Демон широко улыбнулся, и Персефона провела на кухне весь полдень, занимаясь выпечкой, пока Геката не увела ее переодеваться к торжеству.

Они заняли покои Аида. Нимфы Гекаты, лампады, завили волосы Персефоны в гладкие локоны, а потом заплели несколько прядей в косы и собрали волосы наверх. Ее макияж был темнее, чем обычно. Благодаря мерцающим черным теням и жирным стрелкам ее глаза теперь казались большими и бездонными, а зрачки – еще более яркими. Винная помада завершала образ.

Разглядывая собственное превращение в зеркале, она вспомнила вечера, когда они с Лексой вместе готовились к выходам в свет. Персефона росла не среди смертных, так что, приехав в Университет Новых Афин, она совсем не умела краситься и наряжаться. Лекса научила ее всем премудростям – она была в этом просто мастером.

«Она в этом мастер», – поправила себя Персефона.

Лекса была жива.