Прикосновение тьмы

Он смотрел на нее, ожидая, и она улыбнулась. — Ты не говорил, что ответ должен быть подробным.

Он тоже улыбнулся. — Учту на будущее, уверяю тебя.

— На будущее?

— Что ж, надеюсь, мы не в последний раз играем в покер.

Бабочки запорхали у нее в животе. Она должна сказать ему, что это первый и последний раз, когда она пришла в Невернайт.

Он снова раздал карты и выиграл. Персефона устала проигрывать и отвечать на вопросы этого человека. И вообще, почему он так заинтересовался ею? Где та женщина, с которой он был раньше?

— Почему ты злишься на свою мать?

Она на мгновение задумалась над этим вопросом, а затем сказала: — Потому что она хочет, чтобы я была той, кем я не могу быть. Персефона опустила взгляд на карты, а затем сказала: — Не понимаю, почему люди так поступают.

Он вопросительно наклонил голову.

— Тебе не нравится наша игра?

— Нравится. Но я не понимаю, почему люди играют с Аидом. Почему они хотят продать ему свою душу?

— Они соглашаются на игру, не потому что хотят продать свою душу. Они делают это, потому что думают, что могут победить.

— И у них получается? Выиграть?

— Иногда.

— Как думаешь, его это злит?

Вопрос должен был остаться мыслью в ее голове, и все же слова сорвались с ее губ.

Он ухмыльнулся, и она почувствовала это глубоко внутри.

— Дорогая, я выигрываю в любом случае.

Ее глаза расширились, а сердце замерло. Она быстро встала, его имя сорвалось с ее губ, как ругательство.

— Аид.

Его имя на ее губах, казалось, подействовало на него, но она не могла сказать, было ли это хорошо или плохо — его глаза потемнели, а линии улыбки превратились в жесткую, непроницаемую маску.

— Мне нужно идти.

Она развернулась и вышла из маленькой комнаты. На этот раз она не позволила ему остановить себя. Она поспешила вниз по винтовой лестнице и нырнула в массу тел на первом этаже. Все это время она остро ощущала то место на запястье, где пальцы Аида касались ее кожи. Было ли преувеличением сказать, что оно горело?

Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти выход. Толкнув дверь она вышла на улицу и сделала несколько глубоких вдохов, а затем позволила всему, что произошло обрушиться на неё.

Она позволила Аиду, Богу Подземного Мира учить ее, прикасаться к ней, играть и расспрашивать ее.

И он победил.

Но это было еще не самое худшее.

Нет, хуже всего то, что в ней была какая-то сторона — сторона, о существовании которой она не подозревала до сегодняшнего вечера, которая хотела вернуться внутрь, найти его и потребовать урок анатомии его тела.

Глава III

Нью-Афинские новости

Персефона проверила зеркало, чтобы убедиться, что ее маскировка на месте. Магия была слабой, потому что это заимствованная магия, но этого хватило, чтобы скрыть ее рога и сменить темно-зеленые глаза на болотные.

Она протянула руку, чтобы нанести немного больше чар на глаза. Их было труднее всего изменить, и потребовалось больше магии, чтобы приглушить яркое, странное свечение. Подняв руку, она остановилась, заметив что-то на запястье.

Что-то темное.

Она присмотрелась повнимательнее. Ряд черных точек отмечал ее кожу, некоторые поменьше, другие побольше. Похоже, на ее руке была сделана простая, элегантная татуировка.

Что-то не так.

Персефона открыла кран и терла кожу, пока она не стала красной и грубой, но чернила не сходили и не размазывались. Казалось, что они потемнели.

Затем она вспомнила вчерашний вечер, когда рука Аида накрыла ее руку, чтобы не дать ей уйти. Тепло его кожи передалось ей, но после того, как она покинула клуб, это тепло превратилось в ожог, который только усилился, когда она легла спать прошлой ночью.

Она несколько раз включала свет, чтобы осмотреть запястье, но ничего не нашла.

До сегодняшнего утра.

Персефона подняла взгляд к зеркалу, и ее маскировка пошла рябью от гнева. Почему она послушала его и осталась? Почему была слепа к тому факту, что пригласила Бога Мертвых научить ее картам?

Она знала почему. Ее отвлекла его красота. Почему никто не предупредил ее, что Аид-очаровательный ублюдок? Что от его улыбки перехватывало дыхание, а от взгляда замирали сердца?

Что это за штука у нее на запястье и что означает?

Одно она знала наверняка: Аид расскажет ей.

Сегодня.

Однако прежде чем она сможет вернуться в обсидиановую башню, ей нужно пройти стажировку. Ее взгляд упал на красивую украшенную шкатулку, которую подарила ей мама. Сейчас в ней хранились драгоценности, но в двенадцать лет в ней было пять золотых зерен. Деметра сотворила их из своей магии и сказала, что они расцветут розами цвета жидкого золота для нее, Богини Весны.

Персефона посадила их и сделала все возможное, чтобы вырастить цветы, но они выросли чёрными и увядшими.

Она никогда не забудет выражение лица матери, когда та увидела, что смотрит на увядшие розы — потрясенная, разочарованная и не верящая, что цветы ее дочери растут как что-то прямо из Подземного мира.

Деметра протянула руку, коснулась цветов, и они вспыхнули жизнью.

Персефона больше никогда не подходила к ним и избегала этой части оранжереи.