Принцесса Пустоши

Откуда было знать ревизору то, что пока он пересчитывал и описывал мешки и ящики, во дворе споро перегружались товары между караванами, и шел обмен заказами? Да и о том, что караванщики барона Борика ждали здесь три дня, герцогу, понятно, тоже никто не доложил.

Утренняя раздача наград, как назвал это действо Реток, прошла без особого разнообразия, но и без прежнего размаха. Герцог, рассмотрев помощников смотрителя, приказал связать лишь одну петлю. Оно и понятно: вешать женщин запрещали законы Руаты, а мальчишка шестнадцати лет смотрелся бы на веревке не очень поучительно. Тем более что его левую руку охватывала повязка с дощечками — явный недавний перелом.

— Наденьте смотрителю петлю на шею, — распорядился Арлей. — Туже! Ты вор! И будешь носить это украшение год! А если не выплатишь налог и штраф — петля затянется! О сумме сообщу позже. Надо еще с бумагами разобраться… И ничего не сгружать! Здесь и так на пять караванов излишков.

Герцог повернулся и пошел к повозке, а две шеренги караванщиков качнулись и распались. Но отправка задержалась еще немного.

— Ваша светлость! — перекрыл гомон крик смотрителя. — Я прошу разрешения на сделку!

Он выглядел настолько комично с вытаращенными глазами и петлей на шее, что Арлей едва не улыбнулся.

— Со мной? — спокойно прозвучал голос герцога.

— Нет, ваша светлость! С Ретоком. Или Алексом… Для зачета в налог! Или — штраф…

Тихо, так что услышал только Арлей, конюх пробормотал:

— Отказать нельзя… Пустошь…

Герцог пожал плечами, кивнул и скрылся в головной повозке каравана. А к смотрителю подошли Реток и Алекс.

— И что же ты хочешь? — с ухмылкой спросил старший караванщик. — Купить или продать?

— Продать, конечно, — уверенно заявил смотритель. — Деньги герцогу. Только с распиской!

— И каков процент?

— Пять. Или даже десять! Ну, как продажа пройдет.

— Что продаешь?

— Вот ее, — смотритель ткнул пальцем через плечо. — Мне сказали, что на рынке Корс можно выручить тридцать золотых…

Реток перехватил руку Алекса, метнувшуюся к ножу на поясе, и покачал головой:

— Имеет право… А ты что скажешь, девонька?

Ритара отошла к стене, подхватила небольшой сундучок, вернулась и с чувством произнесла:

— Отсюда, хоть в рабство!

***

Алекс брезгливо поморщился и прошипел:

— Не я…

— Понятно, — согласился Реток. — Со мной пойдешь, Рита. А ты, нелюдь… — Он перевел взгляд на смотрителя. — Лекану петлю на стропила повесили, а тебе прямо на шею… Так что если увидишь, что мы возвращаемся, — лучше сам вешайся. А то герцог может… И если не трудно, то вешайся на внешней стене. Нам время сэкономишь…

Реток, понятно, оказался прав. Первый раз герцог хотел вернуть караван в крепость, когда обнаружил в повозке девушку и узнал условия сделки. А очередной возврат едва не произошел после вопроса конюха, почему так поступил с Ритарой ее отец, и ответа:

— Он мне не отец. Отчим…

А в крепости Двух Витых Столбов смотритель, продегустировав свежее полное пиво, отвесил сыну подзатыльник и похвалил:

— Хорошее пиво получилось! Молодец! Понял теперь, зачем надо копировать все договора по сделкам и казну хранить снаружи? Герцог только петлю подарил с угрозами, а караванщики за свои товары и золото так церемониться не стали бы!

— Вы бы, па, сняли петлю-то. Нет же никого.

— А ты уверен? Я как-то не очень. Но все еще может случиться… Пустошь свое взять может и не отдать!

***

Собственно, для Арлея в распорядке дня мало, что поменялось с появлением в повозке девушки-груза. Первые сутки Ритара как мышка сидела в кладовке, освобожденной Ретоком от солода. Мешки он при посильной помощи Риты уложил слоями в своей комнатке, превратив верхний ярус кровати в нижний и заверил, что так даже удобнее. Явно же врал! Не его протезами по ступеням с удовольствием бегать…

А на следующее утро герцог обнаружил в проеме, ведущем из его комнаты-склада в коридор, легкую занавеску. С одной стороны Дэйран испытал ощущение, что его выделили, отделили от чего-то. А с другой… Конюх объяснил появление занавески просто:

— Я разрешил. Чтобы она не мельтешила перед вашими глазами и не отвлекала от дел. Ри, конечно, товар, но и, сами понимаете, девушка. Ей и в душ сходить надо, и… Любопытная она — страсть! Все ей интересно! Как моей когда-то. Или вашим девочкам… — Реток улыбнулся. — Может сколько угодно в шлеме обзорном сидеть и головой вертеть! Это и понятно — что она в крепости видеть могла? Там родилась, там и жизнь прожила. А здесь для нее все интересно и непонятно. Ну и боится она вас, ваша светлость…

— С чего бы это? — искренне удивился Арлей.

— Ну, как сказать?.. Она же не при дворе воспитывалась. Герцогов не видела никогда. Как и все остальные в крепости. Вы в Пустоши первый! К тому же очень щедры на петли веревочные…

— Пока ни одной не затянул, — парировал Арлей. — А судя по бумагам — совершенно напрасно! Ты мне лучше скажи вот что… Почему ты так легко принял девушку в качестве товара? Надо было этого сразу вздернуть!