Принцесса Пустоши

Сзади раздались частые хлопки, и, словно повинуясь им, валуны принялись подпрыгивать. Пяти-шестиметровые полосатые камни взлетали вверх и в сторону, а упав, принимались колотиться о землю ничуть не реже, чем дятел бьет клювом по стволу дерева. Повозка, хотя и не касалась земли, ощутимо дрожала, а в игру включались все новые и новые дятлы.

— Ой, как страшно… — прошептала Рита из-под забрала шлема.

— В середину и мне не хотелось бы! Ноги отдавят. Реток! А в чем смысл этих прыжков?

— Смотри! Впереди…

To, на что указал Реток, Рита и герцог заметили одновременно. Земля в паре сотен метрах от каравана вспучилась, будто пошла волнами, и на поверхность вырвались огромные белые черви. Сразу три. Они возвышались на добрый десяток метров, вертели слепыми зубастыми головами и шипели словно змеи. Но совсем недолго — ближайшие к червям полосатые валуны раскрылись, словно бутоны цветов, метнули в червей черные сети и, разорвав добычу в клочья, втянули сети обратно вместе с захваченными белесыми кусками. Поверхность удачливых охотников стала непроницаемо-черной. А их собратья продолжали прыгать все дальше и дальше. Некоторым везло.

Ритара сорвала шлем и вместо обычного «Ой!» с отвращением произнесла:

— Фу-у-у… Думала, что нас всех этим обдаст! Какой ужас!

— Ну, фу не фу, а каждый ест, как может, — философски заметил Реток. — Да и сами черви, когда здесь пустошные кабаны проходят, отъедаются на весь сезон. Да и дятлом, если врасплох застанут, не побрезгуют. А они нам, кстати, черную дорогу проложили!

***

To, что конюх назвал черной дорогой, во многих местах прерывалось и вдали плавно изгибаясь, уходило вправо, исчезая за холмом.

— Можно я к себе пойду? — посмотрев исподлобья на герцога, спросила Рита.

— Иди…

— Караван! Орудия на ручном! Смотреть в оба! Пошли! А ты, Дэйран, далеко не смотри — полсотни метров от каравана — и хватит! И осторожнее на проплешинах черной дороги!

— Хорошо, — откликнулся Арлей. — А что с черным солнцем?

— Увидишь! Только не спрашивай меня о том, что это такое. Потому что я отвечу…

— Пустошь? — улыбнулся под шлемом герцог.

— Точно!

Низину червей караван прошел без происшествий. Даже стрелять не пришлось. А пятнышко черного солнца скользило по небу в сторону настоящего светила и когда коснулось его, наступила темнота.

— Караван! Все! Прошли Низину!

— Удача с нами! — весело откликнулся Алекс.

— А бывает иначе? — спросил Арлей.

— Конечно. Если черви полезут, когда караван в середине Низины… Но это только летом, до прохода кабанов. А потом — все сыты и довольны. В другое время — проще обойти через Пустошь! Хотя и дальше.

— Ясно. — Арлей поднял голову и, посмотрев на небо, спросил:

— А дальше спокойного места не будет, Реток? Мы же не в Пустоши? Ну, чтоб выйти можно было наружу.

— Кажется, я понял тебя. Часа через два можно будет ноги размять! Я скажу, Дэйран.

***

Некоторые мудрецы считают женщин неземными существами. Другие утверждают, что это мужчины прибыли на земли, где обитали женщины, в качестве захватчиков. Но почти все сходятся во мнении, что мужчинам и женщинам никогда не понять друг друга. Женщины воспринимают прямоту желаний мужчин, как грубость, а мужчинам совершенно непонятно, зачем доказывать высокую вероятность удовольствия при сложении двух единиц. И это не битва, как полагают многие! Это обоюдное непонимание и неготовность услышать другого…

Как и обещал Реток, караван остановился глубокой ночью. Герцог постучал в дверь кладовки и, когда Рита выглянула, сказал:

— Накинь куртку и пойдем.

— Ой… — Рита опустила глаза, и ее голос превратился в лепет: — Мне тогда надо… Хотя бы…

— Не хочешь? — недоуменно спросил Арлей. — Ну, тогда…

— Хочу! — выкрикнула Рита и, метнувшись куда-то, выскочила уже с курткой на плечах. — Я готова!

— Хорошо! — кивнул герцог. — Тогда пошли. Реток! Пандус опусти! А ты, Рита, глаза закрой.

— Да…

Чтобы девушка не споткнулась и не упала, герцогу пришлось взять ее под руку, а у самого выхода он прихватил рулон спального мешка. Еще он опустил на глаза пластину ночного видения. Когда под их ногами захрустела трава, покрытая инеем, Риту охватила дрожь. Да столь сильная, что Арлей озабоченно спросил:

— Тебе холодно?

— Нет, — тихо ответила она. — Совсем не холодно.

— Хорошо. Вот здесь будет удобно. Стой. И не открывай глаза!

— Да…

Герцог отпустил руку Риты, быстро раскатал рулон спального мешка, повернулся к Рите и взял ее за плечи.

— Садись! Осторожно! И глаз не открывай!

Она послушно села на мягкую подстилку, подчиняясь его рукам, легла навзничь и лишь тогда, судорожно вздохнув, тихо сказала:

— Только я не знаю как…

— Ничего, — успокоил он. — Просто успокойся и открой глаза…

Она подчинилась и замерла — на нее с черного бархатного неба смотрели звезды.

— Ой… Они такие яркие… Я читала…

— А теперь можешь и смотреть, — самодовольно заявил герцог Арлей.

Он повернул голову к лежащей перед ним девушке и вдруг понял, что она не отрывает от его лица напряженного взгляда. А в глазах — восхищение, удивление и немного обиды…

— Н-да-а… Один из них туповат, — задумчиво произнес Реток, снимая шлем. — И это точно не она…