Пришелец из Нарбонны

— Ибн… ибн? Ты мавр или еврей? Ненавидимый? Проклятый? Презренный? — фра Антонио придвинулся ближе, всматриваясь в лицо Эли. Он подоткнул под ноги плащ, будто ему было холодно. Глаза блестели, словно в горячке, голос охрип. Он остановился, чтобы перевести дыхание. — Я христианин, и мне тебя жалко. Жалко твою погубленную душу. Попадет она в Шеол на вечное проклятие. — Антонио встал на колено. Эли почувствовал запах крови. — А может, в сердце твоем еще жива Христова искра? У каждого язычника она есть. Позволь мне раздуть ее, и она загорится огнем. Ego te baptizo[86]. Я отведу тебя к реке крещения, как Святой Иоанн. Чувствуешь холод воды? — голос Антонио со свистом рвался из груди. — За обращение души грехи мои отпущены будут. Ты принес мне благую весть, как архангел Гавриил, который избавит меня от огня. Завтра воскресенье, день Воскресения Господня. Иисус окружит меня облаком. — Фра Антонио откинулся, опираясь на локти, будто не хотел дотронуться до каменных полатей спиной. — И я не буду страдать.

Он умолк.

Эли встал и начал ходить по келье.

С полатей доносился хрип, потом он прекратился, и фра Антонио пробормотал:

— Это клевета.

Затем успокоился, прикрылся плащом и заснул.

Разговор с инквизитором

I

Во сне фра Антонио стонал от боли.

Эли ходил взад-вперед по келье. Медленно текло бесплотное время. Он начал стучать в дверь. Сперва никто не отзывался, но, когда он стал колотить изо всех сил, ключ в замке со скрежетом повернулся, и на пороге появился стражник.

— Отведи меня на следствие, — сказал Эли.

— Когда прикажут, тогда и отведу.

— Не имеете права держать меня здесь!

— Криком делу не поможешь, — стражник хотел было закрыть келью.

— Я иноземец! — крикнул Эли.

— Здесь все иноземцы. — Стражник захлопнул дверь, и в замке снова заскрежетал ключ.

Антонио зашевелился. Поднявшись на полатях, он поманил к себе Эли.

— Подойди сюда. Ты чужеземец? Вот и славно. Беги из нашего края. Зачем ты прибыл сюда? Мало тут вас, евреев, явных и тайных? «О первых мы печалимся», — сказано в Библии. Когда выйдешь, исполни мою просьбу — отдай это моей матери. Поклянись. Впрочем, вам Талмуд разрешает клятвопреступление, — Антонио принялся что-то искать сначала в полах плаща, а потом в капюшоне. — Записка куда-то запропастилась. А может, ее у меня забрали?..

Эли подошел ближе.