Присутственный день в уголовной палате

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Не в том дело, а вот что. Губернатор и сказал: хотя мы и в стороне, ну да неравно царь вздумает поехать и чрез нашу губернию... ведь ему дорога везде вольна? а?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Вольна, вольна!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Ну, поедет, господа, царь чрез наш город, станет все осматривать... Ну, коли он вздумает завернуть и к нам в палату?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Помилуйте, Александр Матвеич, зачем ему в нашу палату? Такое ли это место, чтоб царю его осматривать!.. Сюда ни один царь никогда и не захаживал!..

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Нет, нет, не говорите! Отчего же ему и не зайти? Ведь палата все-таки... после Сената первая инстанция!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Ну, не равен час, вздумает, да и полно. Может, строение захочет посмотреть...

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Навряд ли! бог милостив! Ну, да коли пожалует, что ж, честь будет великая... (осматривая) у нас, кажется, все в порядке.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

В порядке? не все-то вы видите, господа, а я нынче ночью вспомнил, да и утро все продумал.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Что ж такое, что?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Да вот что. Гм! Есть у нас портрет государя или нет?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Как же, есть! ведь вот он, сзади Вас.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

То-то есть! По-вашему, есть, а по-моему, нет, т. е. все равно, что нет.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Отчего же нет?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Вот вам и загадка... хе, хе, хе! (оборачивается к портрету). Оно точно, не вдруг догадаешься, ха, ха, ха!

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Что ж бы такое?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Чем же это не портрет? Конечно, государь здесь нарисован молодым, очень молодым, худощавым[27].

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Та-та-та! В том-то и штука (топотом). Ведь он без усов!

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Вообразите ж! Смотрел, смотрел, и в голову не пришло!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

То-то же! Ну, а ведь вы знаете, царь усы любит.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

(вместе).

Любит, любит!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Вот и в губернском правлении с усами и в казенной палате с усами... а у нас без усов!.. Ведь эдак, господа, согласитесь, рисковать не должно.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Никак не должно! я помню, на одном смотру начальство изволило обратить особенное внимание на офицерские усы.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Так что же, Александр Матвеич? Ведь новый-то дорого стоит, да и не скоро добудешь?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Хе, хе, хе! Я уж это все сообразил, уладил. Я думаю, господа, вот что: пригласить лучшего здешнего живописца, да и подмалевать на портрете усы! а! Как вы думаете?[28]

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

(смотрит на портрет).

Что ж! Место будет; только, знаете, надо поосторожней...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Лучше бы новый, Александр Матвеич, а то как-то нехорошо: портрет старый, а усы свежие.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Так что ж, что свежие... были бы только усы...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Конечно, все-таки больше сходства.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Вот мы этим на днях и займемся... (отмечая бумаги). Э, да тут сенатский указ... о чем он, Петр Ильич?

СЕКРЕТАРЬ.

(привстав).

Указ неважный. Домейкин жаловался на то, что мы не допустили его к апелляции; Сенат с приложением прошения и требует по оному объяснения... Жалоба неосновательная.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Ну, коли неосновательная, что ж еще Сенат спрашивает? Сам бы разобрал дело, а тут поди, отписывайся! Ей богу, точно не знают, что у нас работы не меньше ихнего будет!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

А писцов-то мало.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

А писцов-то мало... Вот был у нас покойник председатель Утяжников... это еще при губернаторе Карпе Федоровиче Емельянкове... ну, тот выкидывал такие штуки, что только одному богу известно, как это он цел остался. У него для этих указов сенатских был особый писец: с виду, бестия, писал так красиво, что загляденье! а разобрать — ничего не разберешь! Просто глаза все даром истеряешь. Вот, как, бывало, потребуют из Сената объяснения по жалобе, а жалоба-то, знаете, с соком, основательная, так он и закатит, бывало, в Сенат объяснительный рапорт, эдак листов в 20, да все такого письма. Ну, понимается, в Сенате повертят его в руках, повертят, читать-то никому и не хочется, так и ответят, бывало,— поступить, дескать, по законам, хе, хе, хе! Проказник был покойник, царство ему небесное! (все смеются).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

А ведь бы и нам завести такого не худо, право? Ну-с, а этот указ о чем?

СЕКРЕТАРЬ.

(привстав).

Это Сенат дает знать к сведению об отказе своем по прошению мещанки Пирожниковой. Изволите помнить, было у нас дело Пирожникова, что еще в каторгу присужден. Мать жаловалась в Сенат, так Сенат ей и объясняет, что, во-первых, мать за сына просить не может, каждый отвечает сам за себя; а, во-вторых, что по 1338 ст<атье> XV т<ома> в уголовных делах на решение палаты допускается апелляция только в случае присуждения к тяжким наказаниям, значит, можно жаловаться только по исполнении приговора, после уж наказания.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Так что ж, нам по этому указу исполнять нечего?

СЕКРЕТАРЬ.

Нечего, это к сведению.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.