Присутственный день в уголовной палате

И прекрасно. Ну-с, Петр Ильич, возьмите бумаги, я пометил; дайте-ка приговоры поскорее подписать… (секретарь идет к столу, берет отмеченные бумаги, отбирает у Вахрамеева подписанные им приговоры и кладет пред председателем).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

(считая приговоры).

Э, сколько их!., ведь это, ей богу, душа радуется, как у нас дела-то скоро идут. Целых 15.

СЕКРЕТАРЬ.

(с своего места).

И не пустые все, Александр Матвеич, а довольно важные. Тут есть штук 5 и в каторгу!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Славно, славно! (подписывая). А что, Жомов не был?

СЕКРЕТАРЬ.

Нет-с, никого не было.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Жомов, какой это Жомов?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

А вот увидите. Он хотел и сам нынче заехать в присутствие... Отставной полковник, здешней губернии помещик... славное именье у него (подписывая). Вчера мы с ним в клубе встретились.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

(переписывая).

А что, Александр Матвеич, как Ваши карточные дела?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Плохи были... да вот вчера немножко поправились. Сели мы втроем, я, Жомов этот да прокурор... копейки по 3 поень... Ну-с, проигрался он на порядках и мне и Борису Львовичу.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Я его что-то не помню.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Да и я его почти не знал... Он ведь все в военной службе служил, а с отставки-то все живет в своей деревне. Ну уж малый разбитной, веселый, нечего сказать! мы так с Борисом Львовичем и катались со смеху... Бедовый просто! хе, хе, хе! Говорит, что у него дело есть в палате. Петр Ильич, о Жомове есть дело у нас?

СЕКРЕТАРЬ.

(привстав).

Как же, и очень важное. Он обвиняется в разных преступлениях (кричит, отворив немного дверь в канцелярию). Швейкин, подайте дело о Жомове.— Тут три дела, соединенных в одно[29]. Он обвиняется, во 1-х, в том, что высек своими людьми гувернантку, приставленную им же к его детям, да еще вымазал ее купоросным маслом, во 2-х, в том, что засек чуть не до смерти крестьянина своего... имени не помню... в 3-х, в продаже фальшивых рекрутских квитанций.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Ого! Какой гусь! Молодец! ха, ха, ха!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Да так ли это? Мне что-то не верится... Такой, кажется, славный, приятный такой... мало ли ведь какие обвинения бывают, нет, это что-то того... (трясет головой).

СЕКРЕТАРЬ.

Видно по всему, что крестьянам его плохо. Да вот и дело (Швейкин приносит дело и, отдав его секретарю, уходит. Секретарь садится на свое место и просматривает дело).

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

По моему мнению, этакие дворянские дела и до палаты-то доводить не следует. Это бы надо, знаете, порядком домашним, семейным, чрез предводителя.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

То-то и есть... Ну, как же его судить, ведь ей-богу, совестно как-то... Ведь все же он, как хотите, наш брат дворянин. Ведь для чего-нибудь нас дворяне-то выбирали. Ведь это значит дворянство все разобидеть...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Гм! По моему мнению, тут должны войти другие соображения.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Что же по Вашему, какие?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Административные. Да, да, административные. Извольте видеть, если бросить сначала общий взгляд на дело, так выйдет, что оно более или менее касается помещичьей власти.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Касается. Касается, Петр Ильич?

СЕКРЕТАРЬ.

Касается.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Касается? хорошо. Теперь-с известно нам, что в видах правительства поддерживать власть помещика и звание дворянина? В видах ли?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Еще бы нет! разумеется!.,

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Ну, да; от этого зависит безопасность государства; очень хорошо. Мы с вами что такое? разве мы не правительство?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Какое мы правительство! мы просто судебное место, да и все тут.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Нет, нет, Семен Иваныч, Алексей Александрыч прав. Мы как-то намедни считались с управляющим палатою государственных имуществ, как же? Выходит, что я чуть ли не 4-е лицо в губернии: 1-ое губернатор, 2-ое вице-губернатор...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Совершенно так; следовательно, я понимаю, мы должны в этом деле руководствоваться более или менее правительственными соображениями, высшими, административными, понимаете?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Ну, а насчет гувернантки-то?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Насчет гувернантки!.. Об этом надо подумать... Я подумаю, а, может быть, и особое мнение подам.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

А мне сдается, что в деле о гувернантке-то замешалось что-нибудь такое любовное...

СЕКРЕТАРЬ.

(привстав).

Оно так и есть, он мстил ей за то, что она не уступила его требованиям... Да это же было, кажется, причиною наказания крепостного человека, заступившегося за свою жену.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Ну, так и есть; мудреное дело, господа; уж где эдакое замешалось, тут и разбирать трудно... По моему мнению, ну, коли вор, знаете, эдакой, явный, разбойник, убийца коли там какой... ну, такого суди!.. А это, что около казны кто поживился, да там эдак с бабой повздорил... тут, ей-богу, и судить нечего! Я бы все такие дела домашним порядком кончал, по-отечески, ей-богу!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.