Присутственный день в уголовной палате

О Домне Макаровой... Изволите помнить эту молоденькую, смуглую девушку, которой приговор на прошлой неделе объявлен.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Да, да... это та хорошенькая мещаночка, о которой Вы рассказывали, что она с своим возлюбленным в бродяжничество отправилась?.. Еще с черными глазками-то? Помню, помню. Ну, что ж, мы ее к чему приговорили?

СЕКРЕТАРЬ.

Высечь.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Как, tout bonnement[16] высечь?

СЕКРЕТАРЬ.

Да, высечь розгами, с лишением, разумеется, всех особенных лично и по состоянию присвоенных ей прав и преимуществ, ну, да это не в счет... (берет указ и уходит).

ЯВЛЕНИЕ XI

Те же без секретаря, Семен Иванович пишет, Алексей Александрович подписывает.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

(после некоторого молчания).

А что, новую губернаторшу видели?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Видеть-то видел, но лично еще не знаком. Кажется, дама умная, светская, и с образованием... видно, что хороша была собой и в хорошем обществе жила. Только чересчур важничает, говорят, горда немного... А надо с ней познакомиться, надо; не знаю только, как это сделать?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Да чего же лучше? Вы ведь у Варвары Петровны будете? Ну, а там и губернаторша будет, наверное. Ведь уж Варвара Петровна это всякой губернаторше друг...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Да, да! превосходно сказал Карпов про нее в своей «Панораме» нашего губернского города, что она чиновница особых поручений при губернаторшах, ха, ха, ха! Ведь презло! Вы не читали «Панорамы»?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Это где он наш город раскритиковал? Слышал, слышал, только не читал...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Прочтите, у меня она есть. Очень, очень недурна; для губернского города хоть куда. Ну, конечно, не первостатейный поэт, а много соли! Хотите, я Вам дам?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Дайте, дайте, посмотрим.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Посмотрите... Гм! говорят, губернаторша вечера будет давать.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Говорила мне исправничиха[17], не знаю.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

(кладя перо, дружеским тоном).

Послушайте, Семен Иваныч, знаете что? Ведь такое проклятое звание это заседательское! Никак эдак и в beau monde[18] не попадешь. То есть, что я говорю, не попадешь? Я знаком здесь со всем высшим обществом, мои отношения к Прасковье Алексеевне Вы знаете? Она сама губернаторше ни бонтонностью и ничем не уступит, такая comme il faut[19] и bon genre[20], что чудо. Да и не одна она... ну, Вера Николаевна тоже... дама, уж известно, с высшим образованием... Но все же, знаете, я бы хотел и с губернаторшей сойтись поближе... Послушайте, губернаторша будет у Варвары Петровны... Конечно, могла бы и сама Варвара Петровна меня с ней познакомить... Но ведь Варвара Петровна тоже немножко чопорна. Хотя она и очень, очень меня любит, но все как-то, знаете, просить ее неловко, а самой-то ей, может быть, на ум не придет... Знаете что? Скажите-ка так, между прочим, Александру Матвеичу, чтобы он, как будет нынче со мной у Варвары Петровны, меня эдак, при случае, губернаторше и представил: ну, сказал бы, что я его сослуживец, что полькирую[21] и ловок в танцах и тому подобное.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Да что ж Вы сами-то его не попросите?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Да нет! Он подумает еще, что я навязываюсь... Нет, нет! Я навязываться с знакомством ни к кому не хочу, сохрани меня бог! А просить-то уж и подавно, особенно Александра Матвеича! Я горд, Семен Иваныч, очень горд! А Вы скажите это так, от себя.

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

Очень рад, очень рад, штука нехитрая, отчего не сказать (зевает и потягивается в креслах). Эх, устал, походить немножко (встает и начинает ходить по комнате). Да что, Алексей Александрыч, говорят, Вы того... хе, хе, хе! у Веры Николаевны хороша дочка, что ли?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Понимаю, понимаю, ха, ха, ха! хороша, хороша, очень хороша, а у Лукерьи Фоминичны еще лучше!

СЕМЕН ИВАНОВИЧ.

(дружески грозя пальцем).

Эй, не погубите девки даром! Вы бы уж за одной, а то за двумя разом, хе, хе, хе!

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Ха, ха, ха! За тремя, Семен Иваныч, за тремя, Лизавету Андреевну забыли! да зато уж…

ЯВЛЕНИЕ XII

Входит секретарь и писец Ивашкин из канцелярии. Секретарь садится на свое место, Ивашкин становится подле него; у обоих в руках бумаги.

СЕКРЕТАРЬ.

(привстав).

Не обеспокою ли я вас, если стану считывать бумаги?

СЕМЕН ИВАНОВИЧ И АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.

(вместе).

Ничего, ничего.