Привет, Яга!

Я стояла позади своего чудного домика и пялилась на абсолютно пустую лужайку. Разочарование медленно подползало к горлу. Надо еще поискать! Методично осмотрела все стены и даже лесок неподалеку — ничего. Обиженная, я вернулась в дом и бухнулась в кресло.

— Чего надулась, как мышь на крупу? — спросил помощник.

— Я думала, в Книге все правда.

— Так и есть.

— Нет! Вот этого нету.

Я протянула Василию обтрепанный листик и нахохлилась еще больше.

Рисунок, который так разочаровал меня, был сделан на старой, почти желтой страничке и напоминал схему, нарисованную не очень умелым художником: два колодца, разделенные волнистой чертой, соединялись под землей. Вода в первом была закрашена чернилами, а в другом нет, — темная и светлая, как я поняла. Над каждым колодцем светило свое солнце, тоже помечены разными цветами. А чуть дальше неизвестная предшественница изобразила два домика. Тот, который стоял под белым солнцем, выглядел как терем расписной, а под темным — как развалюха. Смысл рисунка казался понятным: где-то здесь есть колодец.

— Наверное, он разломался уже? — спросила я.

— Нет, колодец на месте. Именно там, где нарисован, — ответил Василий.

— Его там нет, только что смотрела. Может за ночь украли?

— Пойдем, расскажу, как надо искать.

Мы вышли на улицу, и помощник скомандовал:

— Ну, показывай, как делала.

Я пошла вдоль стены дома, опять обнаружила сзади пустую лужайку и развела руками.

— Смотри, — Василий вернул меня в исходную точку у крыльца, — ты шла прОтивусолонь, а надо было обходить дом в другую сторону — пОсолонь, как солнце движется.

— Противу чего?… Да какая разница, куда идти-то! — Мне впервые показалось, что у полу-кота не все дома.

— Представь себе, есть разница, на эту тему можно долго лекцию читать. Направление линий в некоторых знаках, например, меняет их смысл на противоположный. В нашем мире, под Белым Солнцем, считается правильным двигаться за солнцем, ну, по часовой стрелке! — Василий начал терять терпение и просто потащил меня вокруг дома в другую сторону. Зайдя за стену, я молча уставилась на открывшуюся картину.

Под березкой, недалеко от дома, действительно стоял колодец, прямо как на рисунке. Выглядел он на удивление новым — камни даже не потемнели, а металлический кованый ворот блестел на солнце, будто начищенный. Небольшое ведерко сохло на краю.

Я с недоверием приблизилась, ожидая, что все исчезнет, как мираж, и осторожно заглянула в прохладную гулкую даль. Внутри колодца не ощущалось плесени или затхлости, на меня пахнула водяная свежесть.

— А можно водички достать?

Василий улыбнулся, будто другого и не ждал, и спустил ведро вниз. Блестящая цепь со звоном раскручивалась, пока далеко внизу не раздался гулкий «Плюх». Василий начал крутить кованую ручку, а я схватила выплывшее наверх ведро и нетерпеливо заглянула внутрь. Вода как вода!

— Я думала, она какая-то особенная.

— Почему ты так думала? — уточнил Василий.

— А зачем тогда прятать колодец? И еще на схеме нарисовано, как он соединяется под землей с Той Стороной, — привела я свои рассуждения. Этот колодец мне уже с утра жизни не давал, все не выходил из головы.

— В принципе, верно. Только он не соединяется с Той Стороной, а просто Есть на Той Стороне, тоже за избушкой, но идти к нему нужно…

— В другую сторону? — догадалась я.

— Да, верно. Две части Мира, как ты, может, заметила симметричны, как отражения в зеркале.

— Ну ладно, а вода?

— Все просто, — Василий пожал плечами, будто действительно сообщал абсолютно обычную вещь, — это вот перед тобой живая вода, а на Той Стороне — мертвая.

Я так долго молча таращилась на него, что мой учитель остался доволен произведенным эффектом.

— Если хочешь, можешь спросить, как с ее помощью оживлять, — добавил он.

— Да ну… вряд ли, наверное, — засомневалась я.

— Это действительно, в общем-то, преувеличение, хотя, если выполнить некоторые условия…

Я посмотрела еще раз, внимательнее. В ведре колыхались перевернутое небо и береза. Поверхность отражала как будто лучше обычной воды. Захотелось окунуться в нее с головой, но было страшно даже пальцем потрогать загадочную жидкость.

— Зато, вероятно, мертвой водой можно отравить кого угодно, вот в это верится легко, — заявила я.

— Интересно человеческое сознание! Почему-то в плохое мы верим гораздо охотнее, — ответил Василий.

— Жизненный опыт, знаешь ли!

— Знаешь ли, на самом деле, по сравнению с теми миллиардами людей, которые жили на этой земле раньше, ты находишься в очень даже нормальных условиях!

Фраза прозвучала горячо и горько одновременно. Я удивилась:

— Хочешь сказать, у меня жизнь — сплошной сахар, а я зря плачусь? — Было обидно.

— Да нет, разумеется! — Моего помощника неожиданно понесло. — Ты же у нас выросла в маленькой квартирке. С родителями, кстати, хоть и не особо избалованна. Выучилась в школе (заметь, — бесплатно), поступила в вуз на ту специальность, которую сама выбрала, икру ела только пару раз в жизни на праздники. Конечно, по сравнению с миллионами детей, которые за всю историю планеты голодали, умирали на улицах и не могли даже научиться читать, ты — просто мученица!