Прививка для императрицы: Как Екатерина II и Томас Димсдейл спасли Россию от оспы

Опасности родов и младенческого возраста стали поводом для эмоционального письма, которое отправил Томасу граф Владимир Орлов, младший из пяти братьев Орловых, президент Российской академии наук. Он описывал отчаянные, но безуспешные попытки своей жены кормить грудью их новорожденного младенца. Через две недели острый мастит перешел у нее в лихорадку и абсцесс грудной ткани, который вскрыли по совету доктора Круза (одного из тех придворных врачей, которые некогда отказались принимать всякое участие в прививке великого князя), чтобы вывести зараженный материал и облегчить боль. «Должен признаться, меня это привело в огромное волнение, – писал Орлов. – Не знаю, как и описать ее страдания»[366]. Он провел некоторое время с Томасом в Царском Селе и теперь доверял английскому врачу гораздо больше, чем придворным докторам. Граф умолял его дать совет, сообщить, «что делают в Англии здравомыслящие люди, чтобы у них росли столь крепкие дети»:

Вы очень обяжете меня, если сумеете поведать, что надлежит делать матери, желающей самостоятельно вскармливать своих младенцев, так, чтобы избегать прискорбных случаев, которые могут произойти; мне весьма жаль, что по сему поводу не применяются у нас разумные постановления. Скажите мне также, сможет ли моя жена кормить в будущем, хоть в этот раз она и не в состоянии это делать. …Ваша личность внушает мне такую уверенность, что побуждает меня обременить вас таким множеством вопросов.

В дальнейшем Томас продолжал играть роль дистанционного специалиста по детскому здоровью для четы Орловых. По мере того как их семья росла, английский доктор снабжал их рецептами и советовал, какой возраст и какое время года лучше всего подходят для того, чтобы прививать их детей. «Я не замедлю, мсье, сообщить вам об успешности прививки, как только смогу», – обещал молодой отец[367]. Он писал: «Мы храним воспоминания о вас – за все добрые услуги, которые вы нам оказали»[368].

Именно Владимир Орлов снабдил Томаса копиями тех отчетов о прививках, которые врач составлял в Петербурге по указанию Екатерины: она напечатала их по-русски, но в английском варианте они еще не вышли. Томас написал императрице на своем витиеватом французском, льстиво хваля ее за решительные победы над турками (но выражая надежду, что теперь она «дарует им мир») и прося монаршего позволения на перевод этих работ и на то, чтобы посвятить их английское издание «Вашему Императорскому Величеству, моей великой и щедрой Покровительнице, самой блистательной фигуре нынешнего столетия»[369].

Уже через несколько недель в Хартфорд пришел ответ, скрепленный печатью императрицы и уверенной рукой подписанный: «Екатерина». Императрица писала, что прививочная практика в России процветает и уже укоренилась среди знати. Она добавляла теплые слова признательности своему врачу: «Никогда не забуду ваше попечение обо мне и те тревоги, в которые вы вверглись во время прививки моей и сына моего, через которые, однако, все мы трое прошли, благодарение Небесам, весьма благополучно»[370]. Она поощряла Томаса к тому, чтобы он поведал эту историю во всеуслышание: «Зная вашу добросовестность и любовь вашу к истине, я убеждена, что книга, которую вы желаете опубликовать и которую вы желаете посвятить мне, будет написана подобающим образом. …Я не питаю ни малейших сомнений, что ваши наблюдения служат общему благу, и одобряю вас в вашем стремлении представить их публике».