Прививка для императрицы: Как Екатерина II и Томас Димсдейл спасли Россию от оспы

Через два года спорщики помирились – после того, как Фозергилл предупредил, что эта размолвка подрывает достоинство их профессии[404]. Их потрепанная репутация все же уцелела, как и их дружба с ее прочной квакерской основой. Предстояли другие битвы, и в них былые соперники выступали на одной стороне. К 1788 г. оба уже состояли в недавно созданном влиятельном Обществе достижения отмены работорговли [Society for the Purpose of Effecting the Abolition of Slave Trade{39} ], девять из двенадцати учредителей которого были квакерами[405]. Парламент так и не ответил на призыв Томаса поддержать прививку бедняков в больничных условиях, а представление Леттсома о широкомасштабной амбулаторной прививке заглохло из-за того, что очень многие лондонцы продолжали с подозрением относиться к прививочной практике.

«На мой взгляд, с самого зарождения врачевания еще никакой медицинский спор не порождал больше последствий для человечества, – писал Блэк о проблеме прививки в крупных городах. – Это не просто политический, это еще и великий государственный вопрос». С помощью прививки невозможно было распространить защиту от оспы на все население, хотя эта практика имела огромное значение при подготовке почвы для следующего – поистине революционного – этапа борьбы с этим грозным вирусом. При своей жизни Томас успел застать появление нового метода, совершившего настоящий переворот в медицине, метода, всецело опирающегося на основы, заложенные им самим и его коллегами. Этот метод – вакцинация.

Екатерина II в Царском Селе, портрет кисти Владимира Боровиковского. Левретка у ее ног – Земира, потомок двух собак, которых некогда подарил императрице Томас Димсдейл

10. Последняя встреча

Я никогда не забуду, что он оградил меня, моего сына и моих внуков от оспы, сего ужасного недуга.

Екатерина II[406]

В середине июня 1781 г. яростные летние шторма сотрясали Ла-Манш. На протяжении нескольких дней пакетбот, направлявшийся в Остенде, укрывался от непогоды в гавани Дувра. Пассажиры с нетерпением ждали просвета в тучах. Среди них был и 69-летний Томас Димсдейл. Начиналось его второе – и последнее – путешествие в Россию.

Обстоятельства этой поездки были совсем иными, чем во время его первого визита 13 годами раньше, хотя цель была та же – прививка. Томас лечил Екатерину и ее сына Павла, и они полностью доверяли его способностям. Они поддерживали общение, то и дело обмениваясь подарками, письмами, семейными новостями, и, когда пришло время сделать прививку следующему поколению наследников российского императорского престола – сыновьям Павла, трехлетнему Александру и двухлетнему Константину, августейшее семейство обратилось все к тому же английскому врачу.

Не боясь долгого пути (в общей сложности 3400 миль, если учитывать и обратную дорогу), Томас тут же принял приглашение. Чтобы не разочаровывать императрицу, ему пришлось быстро закончить свою четвертую книгу, оказавшуюся последней. Солидный 249-страничный том «Трудов о прививке» был завершен «в некоторой спешке», как он с важным видом признавался читателям, отмечая, что он «внезапно вынужден был посетить российский двор во второй раз»[407]. На самом деле тут не было особой «вынужденности»: он был польщен и только рад был отправиться в путь. Его новая книга, тоже посвященная Екатерине, отвечала на ее похвалы с такой же лояльностью, какую он всегда демонстрировал по отношению к ней. Автор превозносил

замечательную стойкость, с коей Ваше Императорское Величество намеренно подвергли себя одному из первых испытаний этой практики, прежде мало известной в России. …Под влиянием блистательных примеров Вашего Величества и Его Императорского Высочества Великого Князя введение прививки весьма облегчилось во владениях Вашего Величества и будет, по моему глубокому убеждению, способствовать укреплению Вашей Империи и ее счастью.

Выпустив эту книгу, Томас наконец выполнил свое обещание опубликовать на английском языке все пять трактатов, которые он некогда написал в Петербурге по распоряжению императрицы. Сюда же он включил описание тревог, тайн и триумфа, которыми сопровождался его визит.