Прививка от невежества

А мог он вот что. Когда у человека не хватает собственных сил для борьбы с болезнью, он болеет. Мало того, что Кашпировский действительно обладал сильнейшей силой внушения, он еще этим пользовался, как преступник. Что люди? Люди по доверчивости своей и неграмотности, особенно в нашей стране, — полнейшие сомнамбулы, то есть существа, измученные невежеством и собственной ненужностью. Они хватались за эту соломину. Страшно было смотреть, как пожилые и молодые женщины, а женщины, как все знают, более впечатлительны, впадали в трансы, трясясь, как одержимые, возле телеэкранов. Одна таблетка на всех. Одно слово на всех. Разве не отвратительно это? Он концентрировал последние силы в человеке, ничего не добавляя. Эти силы справлялись с заболеванием. А что потом? Слабость и еще больший страх перед жизнью. Ведь человек живет не только в короткой эйфории. Не могу представить себе, как этот “мессия” будет расплачиваться за свои “чудеса” в дальнейших жизнях!

Наверное, нужно закончить о толстом пожарнике, оказавшимся добрейшим и веселейшим человеком, которого я только знал. То лечение, которое я предложил ему, сейчас опишу вкратце. Когда я начал рассказывать о питании, из которого нужно исключить хлеб, он тяжело вздохнул, но согласился, когда услышал, что необходимо как можно больше есть разных сортов каши, то испугался не на шутку. Пожарник, наверное, подумал, что я просто издеваюсь и хочу загубить его окончательно.

— Шо вы, шо вы! — махал он руками. — Есть даже такое выражение: “Шо хиляк, мало каши ел?”

На пожарника было жалко смотреть. Казалось, еще чуть-чуть, и он расплачется. Ведь я был его последней надеждой.

Проговорили мы часов шесть. Я аргументировал, чем только мог: и тем, что у нас на Украине сроду не знали, что такое картошка, и что завез ее Петр Первый, который уж совершенно не думал о медицине, да и не мог предполагать, чем это закончится. Ведь крахмал — это слизь, а каша — клейковина, которая абсолютно подходит к нашему климату. Да и за солью чумаки ездили к морю, а значит, соль была морская. Много ли продуктов, которые могут похвастаться содержанием йода?

Спорили мы с ним до хрипоты, но он вдруг радостно заметил, что медики совсем ничего не объясняли, только говорили: пей вот это, ешь вот это. И тут он вдруг по-серьезному разозлился. Меня это обрадовало. Разозлился на то, что сам ни разу не спросил, что с ним, а доверчиво пил таблетки и по пять раз на день залазил на ненавистные товарные весы, ибо обычные были не в состоянии показать то количество веса, которое он нажил за свои неполные тридцать лет.

Мы ругались и смеялись, и в конце концов старший пожарник со смехом и слезами рассказал мне, как лечился в каком-то дорогостоящем институте голодания, где постоянно ставили клизмы и ничего не давали есть. А сердобольная жена по вечерам на второй этаж метко забрасывала в его окно здоровенные пакеты с колбасой.

Я его прекрасно понимал. Не мог же он всю жизнь ставить клизмы и ничего не есть! Конечно, это был не выход. Ну, похудел он на какие-то килограммы, даже несмотря на коварные подвиги жены, а потом? Мозг лихорадочно набирал упущенное, и, конечно же, пожарник заплатил за это еще большими килограммами. За невежество всегда платят вдвойне.

Да, это был действительно очень веселый и искренний человек. В основу его лечения я положил травы, которые полностью очистили кишечник, и благодаря новому, правильному питанию у него образовывался совсем другой, положительный слой микрофлоры. В общем, так называемый “обмен веществ”. Часто ведь говорят в больнице: “У вас нарушение обмена веществ”. И больной, печально кивая головой, уходит. Пугающие слова, но что это и как объяснить, не знает даже сам врач. Врач тоже с ужасом ждет, когда с ним произойдет нечто подобное, и он придет к своему коллеге, и тот повторит ему эти непонятные им обоим слова. И заболевший врач не спросит у коллеги, что это. Он с ужасом будет думать: “А вдруг и этот не знает?” И не дай Бог, начнет на непонятной им обоим терминологии объяснять. “А вдруг он знает, что делать?” — тешит себя надеждой постаревший и заболевший врач.

Конечно, есть у нас на Земле прекрасные врачи. Я всегда буду преклоняться перед Озавой, который написал свою великую книжку “Макробиотика”. Меня больше всего удивило, что именно эта книга мало кого затронула, хотя из всего, что я читал, она самая здравая. Но все же Озава, этот великий японец, не перевел ее на наш климат, на наш образ жизни, да и не мог он ее перевести, потому что сделал работу по Японии и Америке. Но он заронил великое зерно истины. Знал я людей, которые следовали его примеру, но это тоже не приносило результатов. Ведь многие продукты, которые там являются “ян”, у нас они ”инь”, и наоборот. Да и тех продуктов, о которых он пишет, у нас не сыщешь. Поэтому несколько лет по моей просьбе мы с Учителем искали правильный выход, переводя все на наши продукты, наши травы и наше солнце, под которым все выросло.