Призрак мадам Кроул

– Почти, Ваша честь, вы чуть-чуть промахнулись… В прошлое Сретение мне стукнуло семьдесят. Вы бы так не подумали, глядя на меня, правда?

– Честное слово, никогда бы не подумал! Мне и сейчас с трудом в это верится. Но даже и в этом случае вы можете не помнить, как умер сэр Доминик Сарсфилд, – заметил я, взглянув на зловещее пятно на стене.

– Нет, конечно, сэр, это случилось задолго до моего рождения. Но давным-давно здесь служил дворецким мой дед, и я много раз слышал от него, как сэр Доминик встретил свою смерть. После этого у имения не осталось хозяев, но за домом присматривали двое слуг, и моя тетя была одной из них. А я жил здесь с ней, пока мне не исполнилось девять лет и она не купила дом в Дублине. С тех пор здесь все пошло прахом. Ветер разрушил крышу, а доски прогнили из-за дождя. Мало-помалу за шестьдесят лет особняк стал тем, что вы видите. Но мне он все равно дорог – в память о прежних временах. Я редко хожу этим путем, но иногда все же заглядываю сюда. Не думаю, однако, что долго смогу навещать это древнее место. Мне и самому уже пора на покой.

– Вы переживете людей помоложе, – возразил я и, оставив эту банальную тему, вернулся к разговору о доме: – Не удивляюсь, что вам по душе это старое место. Здесь красиво, деревья такие величавые…

– Если бы вы увидели, какие орехи созревают в нашей долине! Думаю, это самые сладкие орехи во всей Ирландии, – с чувством ответил мой собеседник. – Вы бы оглянуться не успели, как набили бы ими карманы.

– А леса вековые! – продолжил я. – Во всей Ирландии я не видел ничего подобного!

– Э, Ваша честь, от тех вековых лесов мало что осталось! Когда-то, во времена моего отца, все горы здесь были покрыты лесами, а лес Мурроу был самым величественным. Огромные дубы, сэр, теперь таких не встретишь. Все вырублено и стало таким же голым, как дорога. Не осталось ничего, что могло бы сравниться с теми лесами. А вы, сэр, откуда ехали сюда? Из Лимерика?

– Нет. Из Киллалоу.

– Ну тогда вы проезжали как раз те места, где в прежние времена был лес Мурроу. Сразу за Лиснавурой, в миле от нее, где вздымается крутой утес. Именно там, в лесу Мурроу, сэр Доминик Сарсфилд и встретился с дьяволом, спаси господь его бедную душу! И встреча эта принесла ему только несчастье.

Эта история чрезвычайно заинтересовала меня, тем более что она связана с такими удивительными местами. Долго упрашивать моего нового знакомого не пришлось. Едва мы снова уселись, маленький горбун начал рассказывать:

«Поместье было в прекрасном состоянии, когда его унаследовал сэр Доминик. Он устраивал замечательные пирушки. Гуляли в этом доме от души, каждому гостю были рады! Всегда звучала музыка – любой волынщик находил здесь крышу над головой. Вино – отличного качества, из бочек! – лилось рекой, а пива и сидра хватило бы, чтобы пустить вплавь корабли. Свечей горело столько, что можно целый город спалить. Пиры продолжались все лето, пока погода не портилась и земля не размокала от дождя. Это было время, когда приближалась ярмарка Аллибал-Киллудин, и местным жителям приходилось забывать о развлечениях и заниматься свиньями и коровами. Но сэр Доминик и тогда продолжал веселиться. Нет ни одного способа избавиться от денег и поместий, которые он бы ни испробовал – выпивка, игра в кости, карты, скачки… И прошло не так много лет, когда поместье оказались заложенным, а сэр Доминик – в бедственном положении. На людях он храбрился, пока мог, распродавая собак и большую часть лошадей, затем объявил, что собирается отбыть во Францию. И действительно уехал на некоторое время, и в течение двух или трех лет о нем не было никаких вестей. Но однажды ночью в большое кухонное окно неожиданно раздался стук. Был одиннадцатый час вечера, и старый дворецкий Коннор Хэнлон, мой дедушка, сидел в одиночестве у камина, грея ноги. В ту ночь с гор дул пронзительный восточный ветер, он глухо свистел в верхушках деревьев и одиноко завывал в печных трубах».

Рассказчик взглянул на ближайшую трубу, видимую с его места, и продолжил:

«Поэтому дворецкий не сразу понял, что кто-то стучит в окно. Но вот он встал и разглядел лицо своего хозяина. Мой дедушка был рад видеть его живым и здоровым, потому что уже давно о нем ничего не слышал. Но к радости примешивалось сожаление: особняк за время отсутствия хозяина сильно изменился. Ведь только дворецкий и старый Джагги Бродрик присматривали за домом, да еще конюх. Больно было смотреть, как бедняга-хозяин возвращается в разоренное жилище.

Сэр Доминик пожал Кону руку и сразу заговорил:

– Мне нужно сказать тебе пару слов. Моя лошадь осталась у Дика в конюшне – возможно, она мне снова понадобится этой ночью, а может, уже никогда не понадобится.

И с этими словами он зашел в просторную кухню, взял табурет и сел, чтобы согреться у огня.

– Садись, Коннор, напротив меня, и послушай. И не бойся высказывать все, что думаешь.

Он задумчиво смотрел на огонь, протягивая руки к теплу, и выглядел очень усталым.