Призрак пера [litres]

Вообще лицо этого мужчины – целый спектакль. Не могу удержаться от разглядывания. Не то чтобы оно какое-то по-особенному красивое, а… не знаю, как лучше объяснить: просто с того момента, как он вошел в кабинет Энрико, каждый комиссар, детектив или частный сыщик, о ком я когда-либо читала, уже не мог выглядеть по-другому, только так. Он будто сошел со страниц книги, даже нет, из тысячи книг сразу. Передо мной сидит не просто человек: это прообраз. Я едва сдерживаю улыбку. Ну, хорошо, не улыбку – в конце концов, я сижу на допросе как подозреваемая в похищении человека, но что-то в этом мужчине напротив, в его лице, таком… литературном, необъяснимо успокаивает.

С другой стороны, двойник Лисбет Саландер вполне может чувствовать себя комфортно в обществе двойника Филипа Марлоу, что тут странного, верно?

Если бы я еще и одета была как обычно, кабинет напоминал бы слет косплееров.

Комиссар трет глаза кончиками большого и указательного пальцев.

– Поясните, – повторяет он. – Покажите, как вы это делаете.

О том, что именно делаю, в плане профессии, мы уже поговорили. Примерно около часа, и это без учета того, что Энрико уже ему успел сообщить. Пока что ему ясно (яснее неоновой лампочки над головой), что по профессии я притворяюсь Бьянкой или каким-либо другим автором по очереди и пишу за него книгу. В плане юридическом, техническом и договорном ему больше о моей работе знать нечего. Но теперь комиссару интересно не что я делаю, а как. И это не самый легкий вопрос.

– А вы как думаете? – увиливаю я, притворяясь, что ничего особенного в этом нет. – Пишу.

– Будьте добры, поточнее.

– Думаю о том, что написал бы автор, и пишу сама.

– А можете выражаться еще точнее?

Вздыхаю. Ну что ж.

– Возьмем, к примеру, вас.

– Меня?

Киваю.

– Предположим, что вам нужно подготовить сообщение для пресс-конференции или краткое интервью для выпуска новостей о ходе расследования, а времени заниматься этим у вас нет, поэтому вы просите меня написать его за вас. Какие бы вы подобрали слова, чтобы звучать убедительно и правдоподобно? Я бы отталкивалась от этого.

Замолкаю, но Берганца тоже молчит. Говоря «точнее», он имел в виду именно это. Так что приходится продолжать:

– Что ж, начнем с того, что говорите вы очень хорошо, словарный запас богатый, в речь не въелся канцелярит, как часто бывает при работе в силах правопорядка.

Комиссар бросает быстрый взгляд поверх моего плеча, и я догадываюсь, что это был знак продолжать записи, потому что возражать Берганца не собирается.

– Таким образом, вы человек образованный и, думаю, какое-то время изучали гуманитарные науки. Не будем забывать, что в этом интервью вы будете обращаться прежде всего к фанатам Бьянки, людям все-таки читающим, пусть и читают они всякую хрень. Ох, простите, я хотела сказать, глупости… да нет, кого я обманываю, я хотела сказать именно «хрень», но вы и так это знаете. – Слегка улыбаюсь, и Берганца непроизвольно улыбается в ответ. Но тут же, будто пожалев об этом, снова становится серьезным и сосредоточенным.

– Именно по этим причинам я не стала бы использовать полный бюрократизмов полицейский жаргон, потому что и вам он не идет, и тем, перед кем вы будете выступать, тоже не понравится. Во-вторых, вы человек немногословный, долго объяснять не любите. Я видела, как вы недавно говорили с вашими подчиненными, когда они принесли те бумаги. Так что я бы использовала эту черту, чтобы выглядело так, что у вас нет ни желания, ни интереса болтать впустую, а не просто нечего сказать. Я бы предложила вам сохранять несговорчивый вид, манеру речи слегка ворчливую, но так, чтобы показаться не раздраженным, а просто резковатым от природы. И… думаю, что вам это будет совсем несложно.

Берганца прищуривается.

– И в-третьих…

Он выглядит искренне заинтересованным, но я медлю.

Вообще, я не из тех, кто ищет проблем. В жизни мне, в принципе, хватает того, чтобы не мешали выполнять мою работу и не выводили из себя. Десятки личных примеров со всей откровенностью подтверждают, что именно этим принципом я руководствуюсь при принятии решений.

И все же по какой-то причине, которую я не могу определить, глядя на Берганцу, меня тянет играть с огнем. Зайти дальше, просто ради удовольствия проверить, угадаю ли, и что случится, если да.

Так что да, я медлю, но всего полсекунды. А потом слышу свой голос будто со стороны, и часть мозга спрашивает, какого фига я творю.