Призрак в храме

— У вас была с ним сильная ссора, и вы пытались разбить ему голову, — оборвал его судья. — Это вы тоже отрицаете?

— Конечно нет, благородный господин! Мы с Сэн Санем всегда ссоримся, это для нас с ним нечто вроде забавы. Сэн Сань заявил, что я жульничаю при игре в кости, что было чистой правдой. Я всегда жульничаю, а Сэн Сань всегда пытается поймать меня на этом. В этом-то и состоит наша забава! Поверьте мне, благородный господин, я не убивал его. Клянусь! Я никогда и волоса на голове ни у кого не тронул и никогда бы...

Судья стукнул молотком.

— Расскажите, что произошло после того, как вы ушли из харчевни.

— Мы вместе пошли к восточным воротам, благородный господин, дружески поругивая друг друга. Проходя через ворота, мы шли под руку, распевая песни. Сэн Сань помог мне подняться по ступеням, потому что я очень устал. Я все день носил дрова для этого живодера... Впрочем, это неважно. Когда мы поднялись во двор храма, Сэн Сань сказал: «Пойду в зал и лягу спать на алтарном столе!» А мне так хотелось спать, что я сразу же улегся под деревом. Проснулся я только утром, когда этот... — Он остановился, так как начальник стражи опять поднял кнут, и угрюмо закончил: — Этот начальник стражи начал пинать меня по ребрам и кричать, что я убийца!

— Был ли еще кто-нибудь в заброшенном храме?

— Ни одной живой души, благородный господин!

— Начальник стражи, скажите, судебный врач осматривал труп ?

— Да, ваша честь. Вот его отчет.

Начальник стражи достал из рукава сложенный лист бумаги и почтительно, держа его двумя руками, положил на стол. Судья Ди стал просматривать документ, а Ма Жун со старшиной заглядывали через его плечо.

— Забавно, что он решил отрубить голову, — недоумевающе произнес Ма Жун. — Достаточно было бы перерезать глотку!

Судья оглянулся на него.

— Судебный врач заявляет, — тихим голосом сказал он, — что на теле нет шрамов или других следов насилия. Поскольку Сэн Сань был бандитом, мне это тоже кажется странным. — Он задумался, поглаживая длинную бороду, потом сказал помощникам: — Наш судебный врач по профессии аптекарь. Он хороший человек, но у него мало опыта в судебной медицине. Думаю, лучше нам самим осмотреть труп, прежде чем продолжить допрос.

Он стукнул молотком и объявил:

— Начальник стражи, отведите обвиняемого в тюрьму! Объявляется временный перерыв.

Он поднялся и скрылся за занавесом с изображением единорога, в сопровождении старшины Хуна и Ма Жуна.

Глава 5

Втроем они прошли через канцелярию к находящейся на задворках управы тюрьме, одна из камер которой использовалась в качестве морга.

В тесном помещении чувствовался запах тлена. Посередине, на полу, выложенном красными плитками, стоял высокий стол. На нем лежал труп, прикрытый тростниковой циновкой, а сбоку на полу стояла большая круглая корзина.

Судья Ди показал пальцем на корзину.

— Посмотрим сначала голову, — сказал он Ма Жуну.

Помощник поднял корзину на стол и скривился, снимая крышку.

— Ну не ужас ли, ваша честь! — сказал он.

Закрыв шейным платком рот и нос, он вытащил из корзины голову за длинные волосы, слипшиеся от крови, и положил ее рядом с корзиной.

Судья молча осматривал жуткий предмет, заложив руки за спину. У Сэн Саня было опухшее, загорелое лицо, левая щека обезображена старым шрамом. Налитые кровью глаза прикрывались спутанными прядями волос, прилипшими к низкому, изборожденному морщинами лбу. Чувственный рот едва проглядывался сквозь большие свалявшиеся усы, толстые губы были искажены гримасой, открывавшей коричневые неровные зубы. Обрубок шеи представлял собой месиво из рваной кожи и свернувшейся крови.

— Не слишком привлекательное лицо, — заметил судья. — Откинь эту циновку, Хун.

Обнаженное, безголовое тело было хорошо сложено: узкие бедра, широкие плечи. Руки были длинные, с мощными мускулами.

— Довольно высокий, крепкий парень, — заметил Ма Жун. — Не похоже, чтобы он

безропотно мог подставить шею под топор. — Он склонился над телом и осмотрел обрубок шеи. — Ага, вот синий рубец и ссадины. Сэн Саня задушили, ваша честь. Тонкой бечевкой и, очевидно, сзади.

Судья Ди согласно кивнул.

— Должно быть, ты прав, Ма Жун, рубец красноречиво свидетельствует об этом. Правда, лицо тогда выглядело бы иначе, но вероятно, это объясняется тем, что потом голова была отрублена. Когда же могло быть совершено это гнусное убийство?

Судья пощупал руки и ноги покойника, потом согнул правую руку в локте.

— Судя по состоянию трупа, смерть наступила около полуночи. По крайней мере, это согласуется с версией начальника стражи.

Судья собирался уже отпустить руку покойника, но вместо этого разжал кулак покойника и стал разглядывать ладонь и пальцы. Потом он опустил руку и подошел к другому концу стола, чтобы рассмотреть ноги.

Выпрямившись, он сказал старшине Хуну:

— В том запачканном кровью узле в углу, наверное, находится одежда покойника. Положи его на стол и развяжи.

Из груды одежды судья выбрал заплатанные штаны и приложил их к ногам покойника. «Так я и думал!» — пробормотал он.

Мрачно взглянув на своих помощников, он произнес: