Призрак в храме

Ма Жун застал татуировщика, когда тот деловито разбирал свои бамбуковые иглы. Некоторое время он наблюдал за ним, потом сердито сказал:

— Маска тигра, которую ты изобразил на спине моего друга Сэн Саня, его не спасла! Его убили!

— Он сам виноват, братец! Я говорил ему, что тигровая маска не может хорошо защищать, если у тигра не будет красных усов. Это стоило бы еще десять медяков, потому что хорошая красная краска дорога. Твой друг отказался. А теперь видишь, что с ним случилось?

— Он говорил мне, что ему не нужны усы на маске тигра, потому что священный храм, который ты изобразил у него на спине, и так служит могучим талисманом. Зачем же тратить десять добрых монет непонятно на что?

— Так значит, это был храм? Сэн Сань сказал, что это какой-то дом, который сам просится, чтобы его ограбили. Он попросил написать под ним «много золота, много счастья». Не получил ни того ни другого, бедняга! А как ты? Хочешь посмотреть книгу образцов?

— Только не я! Боюсь боли! Пока!

Он медленно пошел дальше, задумчиво жуя зубочистку. Похоже Сэн Сань и в самом деле никому не разболтал о золоте. Подойдя к храму бога войны, Ма Жун поднялся по широкой мраморной лестнице и купил на два медяка благовонных палочек у священника, дремавшего в своей конторке. Ма Жун зажег палочки и воткнул их в бронзовую курильницу на алтаре. Над ним возвышалась огромная позолоченная статуя бога, свирепого бородатого воина, держащего трехметровый меч.

— Даруй мне немного удачи сегодня! — попросил Ма Жун. — И, если можно, подбрось какую-нибудь хорошенькую девчонку. Почему-то их совсем нет в тех делах, которыми я последнее время занимаюсь.

Внизу на улице одноногий нищий протянул руку, прося подаяния. Ма Жун положил медяк в его грязную ладонь и спросил, где живет глава нищих. Одноногий взглянул на него бегающими глазками, тонущими в его одутловатом лице, и что есть мочи заковылял от него на костылях. Ма Жун выругался и подошел к двум бродягам, но те только посмотрели на него пустыми глазами.

Он брел по зловонным улицам и шумным закоулкам, пытаясь найти кого-нибудь, у кого можно узнать о местопребывании неуловимого главы нищих. Он знал, что бедняки ревниво хранят свои тайны и всегда стоят друг за друга из насущной необходимости.

Усталый и мучимый жаждой, он зашел в маленькую харчевню. Усевшись за засаленный прилавок, он подумал, что нужно как-то показать, кто он такой. Ма Жун был уверен, что никто не будет сомневаться в том, что он бродяга и разбойник; но они не были с ним знакомы, и в этом все дело. Человек шесть грузчиков за прилавком с подозрением поглядывали на него. Угрюмо созерцая дешевое пойло в глиняной чашке, он в очередной раз пожалел, что с ним нет его друга и названого брата Цзяо Тая. Одна хорошо разыгранная ими сценка — и враждебная атмосфера сразу же рассеялась бы.

Когда он допил третью чашку, занавеска в дверях раздвинулась и вошла неряшливо одетая женщина. Грузчики знали ее и встретили грубыми шутками. Один из них схватил ее за рукав выцветшего платья, но она оттолкнула его, непристойно выругавшись.

— Убери руки! Я работаю только ночью, днем надо спать. Пришлось навестить старую мать, она опять харкает кровью, и за ней некому присмотреть. Дай мне выпить, я даже заплачу!

— Пей, я заплачу, — сказал Ма Жун.

— С чего это? Ты кто такой?

— Я из Тонкана. Двоюродный брат Сэн Саня.

Грузчики оценивающе посмотрели на него.

— Пришел за его наследством? — с ухмылкой сказал один из них.

Остальные загоготали.

— Пришел рассчитаться, — тихо сказал МаЖун.

Когда они переглянулись и замолчали, он добавил:

— Кто-нибудь хочет мне помочь?

— Счет слишком большой для нас, чужак, — медленно сказал старый кули. — Охотники за ворами схватили А Лю и, конечно, оттяпают ему голову. Но это сделал не А Лю и никто из нас. Кто-то посторонний.

— Наплевать, кто он такой, только бы попался мне в руки. А глава нищих может что-нибудь об этом знать?

— От него проку не жди, — бросила проститутка. — Спроси девушек, живущих в том доме. Десять медяков за раз, виданное ли дело? — Она залпом выпила. — Но все-таки спроси его. По-моему, я как-то видела там твоего Сэн Саня.

Ма Жун встал и расплатился за обоих.

— Проводи меня туда, — сказал он женщине. — Получишь десять медяков.

— Я провожу тебя и бесплатно. Сэн Сань был скрягой, но его прикончил какой-то проклятый чужак, и нам это не нравится.

Грузчики одобрительно загомонили.

Женщина провела Ма Жуна по нескольким улицам и остановилась на углу кривого переулка.

— На другом конце стоит старый армейский барак. Солдаты ушли, остались только девки со своими щенками. Глава нищих живет там в подвале. Желаю удачи!