Призрак в храме

Переулок был вымощен булыжником. По обе его стороны стояли старые дома, сложенные из больших серых камней. Когда-то это были особняки зажиточных людей, но сейчас, судя по всему, в каждом поселилось по нескольку бедных семейств. То и дело Ма Жуну приходилось нагибаться, чтобы пройти под мокрым бельем, развешанным на бамбуковых шестах, торчащих из окон второго этажа. Сидя на уличных лавочках, местные обитатели пили чай и шумно обсуждали свои дела. Их жены, свесившись из окон, прислушивались к разговорам и выкрикивали советы. Немного дальше стало потише. На углу, где стоял барак, было всего несколько прохожих. Деревянные двери полуразрушенного строения были закрыты, и из-за закрытых ставен не доносилось ни звука. Женщины отсыпались после прошедшей ночи.

Рядом с дверями Ма Жун заметил низкий и темный проем. Он нагнулся и заглянул внутрь. Крутая лестница из грубо отесанных каменных ступеней вела в подвал.

Он начал медленно спускаться в пропахшую отбросами темноту. Этот подвал был шириной всего десять чи, но длиной, казалось, не меньше сорока, и тянулся вдоль всего барака. Скудный свет проникал в него сквозь сводчатое окно под потолком, основание которого было на уровне улицы. А где-то далеко, в конце подвала, на низком деревянном столе стояла потрескивающая свеча.

За исключением бамбукового стула перед столом, в подвале не было никакой мебели. Направляясь к свече, Ма Жун заметил струйки воды, сбегавшие там и сям по каменным стенам, зеленым от плесени.

— Стой, и ни с места! — раздался тонкий, пронзительный голос откуда-то над головой Ма Жуна.

Он отпрыгнул в сторону и посмотрел вверх. Возле железной решетки окна можно было смутно различить какой-то черный узел. Подойдя ближе, он увидел, что это маленький, невероятно старый человек, сидевший, скрестив ноги, в углу оконного проема. Совершенно лысая, блестящая голова, длинный острый нос и тощая шея, выступающая из черных тряпок, делали его чрезвычайно похожим на стервятника, приготовившегося обрушиться на добычу. В руках у него была длинная палка, которая заканчивалась зловещего вида железным крюком. Пара маленьких, как бусинки, глаз жутко таращилась на незваного гостя.

— Ну что ты расшумелся, — сказал Ма Жун. — Я хочу видеть главу нищих. Мне нужен маленький деловой совет.

— Не гони его, Косоглазый! — донесся глубокий, раскатистый голос из глубины подвала. — Некоторые даже платят за совет!

Похожий на стервятника человек в оконном проеме подал палкой знак, что Ма Жун может пройти. Снаружи на улице послышались шаги, и старичок, нагнув голову, стал всматриваться сквозь решетку. Внезапно он поднял палку и невероятно быстрым движением просунул ее сквозь прутья. Потом он втащил ее назад, снял с крюка грязный кусок жмыха и начал с удовольствием жевать его. Ма Жун подошел к столу, думая о том, что ему повезло, что этот крюк не вонзился ему в шею.

Он напряг зрение, но позади стола смог различить только темный свод, поддерживаемый двумя массивными каменными столбами. Столб справа, казалось, вот-вот обрушится, в нем зияли большие неровные дыры, покрытые густой паутиной.

— Садись! — произнес глубокий голос.

Когда Ма Жун уселся на бамбуковый стул, из темноты появилась огромная волосатая рука и двумя толстыми пальцами поправила фитиль свечи.

Теперь, когда свеча горела ярче, Ма Жун понял, что показавшееся ему кучей обвалившихся камней было на самом деле бесформенным телом бородатого гиганта. Он сидел за столом, прислонившись к основанию столба. Широкая, сутулая спина точно вписалась в нишу, образовавшуюся от вывалившихся кирпичей. Голова со взъерошенными седыми волосами была непокрытой; длинные, неряшливые пряди свисали на высокий, испещренный глубокими морщинами лоб. Из-под лохматых бровей на Ма Жуна пристально глядели серые глаза. На нем была залатанная куртка, выцветшая до такой степени, что приобрела цвет пыли.

— Я Шао Па, — хрипло проговорил Ма Жун. — Из Тонкана. Двоюродный брат Сэн Саня.

— Он врет, Монах! — завопил старикашка в окне. — Сэн Сань никогда не говорил, что у него есть двоюродный брат.

— Ляо У отсиживает срок, — не обращая внимания на старикашку, быстро продолжил Ма Жун. — Поэтому мой долг добраться до подонка, прикончившего Сэн Саня.

— Почему ты пришел ко мне, Шао Па?

— Потому что в Тонкане говорят, что ты здесь всем заправляешь.

— Раньше заправлял! — прокричал Косоглазый и захихикал.

Гигант протянул руку, вынул из-под стола осколок кирпича и бросил его в старика. Смех внезапно перешел в крик боли. Старик начал подпрыгивать в проеме, словно испуганная птица в клетке. Человек, которого он назвал Монахом, оглядел Ма Жуна с ног до головы.

— Ты сложён, как Сэн Сань, — заметил он. — Я не знаю, кто убил Сэн Саня, но знаю, за чем он охотился.

— Много толку от этого! — фыркнул Ма Жун. — Конечно, золото в храме. Проклятый убийца скажет мне, где спрятал его! Я доберусь до этого негодяя!