Призрак в храме

Он поднял фонарь. В высокой траве под одним из деревьев лежал человек, рядом с его головой валялся смятый шлем стражника. Со сдавленным проклятием Ма Жун кинулся туда, склонился над распростертым телом и положил ладонь на грудь. Фан был еще жив.

Ма Жун бережно повернул голову лежавшего без сознания стражника и увидел кровь на его затылке. Он ощупал череп, осторожно раздвигая слипшиеся волосы.

— Вот так удар... Но, насколько я вижу, череп не поврежден. Крепкие эти шлемы. Крови очень много, но при ране в голову всегда так бывает. — Он поднял шлем. — Да, этот подлец ударил его татарским топором. Похоже, шлем спас Фану жизнь, но времени терять нельзя. Бегом к настоятельнице, — скомандовал он сам себе, — и где там ее домашняя аптечка.

И он побежал по тропинке к Приюту отшельника.

Ма Жун долго стучал кирпичом в ворота, пока наконец не открылся глазок. Сквозь решетку он увидел удивленные лица Весеннего Облачка и настоятельницы за ее спиной. Ма Жун нагнулся и вынул из сапога свой документ. Держа его перед глазком, он сказал настоятельнице:

— Я Ма Жун, один из помощников судьи Ди. Я нашел в лесу раненого, который нуждается в немедленной помощи.

— Открой! — приказала настоятельница девушке.

Во дворе Ма Жун объяснил настоятельнице, что случилось.

Она с серьезным видом кивнула.

— К счастью, аптечка у меня хорошо подобрана. Ухаживать за больными и ранеными — часть наших религиозных обязанностей. Служанка отведет вас на кухню. Там есть бамбуковая ширма, которую можно использовать как носилки. Служанка поможет вам перенести сюда раненого, она крепкая девушка. А пока вы ходите, я приготовлю постель в боковом зале. И немедленно займусь вашим стражником.

Когда они оказались на кухне, Весеннее Облачко повернулась к Ма Жуну с пылающими глазами.

— Лжец! — прошипела она.

Ма Жун не знал, что сказать. Бог войны оставил его в тяжелом положении! Они молча сложили бамбуковую ширму. Девушка искоса взглянула на него и неожиданно сказала:

— Впрочем, довольно милый лжец!

— Вот и хорошо! — с широкой улыбкой отозвался МаЖун. — Ты великодушна, как настоящая принцесса!

Судья Ди сидел в своем кабинете, просматривая вместе со старшиной Хуном документы о финансовом управлении округом.

— О Небо, что с тобой случилось? — воскликнул судья, увидев огромную шишку у Ма Жуна на лбу и изодранную, запачканную грязью одежду. — Налей ему горячего чаю, Хун!

Ма Жун с благодарностью выпил крепкий чай и начал рассказ. В заключение он сказал:

— Настоятельница искусно промыла рану Фана. Это замечательная женщина, все время она оставалась холодной, как огурец. Когда мы приложили мазь к ране и влили ему в глотку лекарство, Фан пришел в себя. Он рассказал, что заметил на полянке следы того, что там недавно копали. В тот момент, когда он обнаружил голову Яна, его ударили сзади. Настоятельница дала ему снотворное, и, когда я уходил, он мирно спал. Настоятельница говорит, что, если ночью не начнется лихорадка, он выкарабкается. — Ма Жун допил седьмую чашку чая и добавил: — Я еще не сообщил начальнику стражи об убийстве второго стражника. Как мы расскажем об этом людям?

— Пусть начальник соберет их в сторожке, МаЖун. Потом объяви им от моего имени, что я обещаю — убийца получит по заслугам. Добавь, что в их собственных интересах держать убийство в строгой тайне. Потом прикажи начальнику стражи отправиться в храм с носилками и принести убитого и голову Яна.

Ма Жун кивнул и вышел. Некоторое время судья молча поглаживал бороду, потом сказал старшине:

— Мы потеряли одного хорошего человека, другой серьезно ранен. Мы также получили две важные улики, но цена, Хун, слишком высока.

Он облокотился на стол и, глубоко задумавшись, уставился невидящими глазами на лежащие перед ним финансовые документы. Внезапно он поднял голову и спросил:

— Почему убийца вдруг так заспешил? Целые месяцы он терпеливо обыскивал храм. А теперь, на протяжении двух дней, он сначала совершает двойное убийство, потом дважды пытается убить Ма Жуна, убивает одного стражника и нападает на другого? Почему такая спешка?

Старшина озабоченно покачал головой.

— По той или иной причине этот человек пришел в отчаяние, ваша честь. Напасть на императорского офицера — не пустяк. Все знают, что власти никогда не перестанут искать преступника и что он будет казнен со всей жестокостью, какую позволяет закон. Потому-то стражники и могут выполнять свои обязанности с одной лишь палкой. Если разойдутся слухи, что кто-то имел наглость напасть на стражника при исполнении служебных обязанностей, это может отразиться на безопасности всех наших людей.

— Да, я думал об этом, Хун. Поэтому я и сказал Ма Жуну обязать стражников сохранить все в тайне.

Судья погрузился в мрачные размышления.

Когда Ма Жун вернулся, судья уже был спокоен. Выпрямившись, он оживленно сказал: