Призраки на холме

Он ее не винил, будучи и сам прекрасно знаком со смущением, которое быстро преобразуется в нечто куда более пугающее: ощущение иной сущности, берущей над тобой верх, прежде чем придешь в себя и изгонишь ее. С ним такое обычно происходило из-за секса, а не из-за алкоголя или наркотиков. Похоже, в случае Аманды виновата выпивка. Он постарается присмотреть за ней, проследить, чтобы она пила побольше воды и не пыталась в одиночку ходить в темноте по этой мрачной лестнице.

– Холли говорит, у тебя есть идеи для сцены, где Томасин расправляется с врагами Элизабет, – сказала Аманда. – Превращает их в жуков и съедает.

Странная тема для ни к чему не обязывающей беседы. Впрочем, и пьеса странная. Стиви кивнул.

– Верно. В точильщиков. Они водятся в таких старых домах, издают очень узнаваемый звук за стенами и потолком. Надеюсь, удастся его записать. Ой, осторожнее! – Он подхватил ее, когда она, добравшись до лестничной площадки, оступилась. – Нам не нужен очередной несчастный случай на производстве, – улыбнулся он, но в следующий миг на лице появилось виноватое выражение. – Черт, простите, я не имел в виду…

Она холодно смотрела на него. Дойдя до ее спальни, он открыл двери и протянул руку, чтобы помочь ей, но актриса его оттолкнула.

– Благодарю. – Она включила в комнате свет и без лишних слов закрыла дверь.

Стиви стоял в коридоре, охваченный ужасом. Надо же было ляпнуть такую гадость! Да что с ним такое? Впрочем, весь вечер получился каким-то странным.

«Ее беспокоит, что мы о ней думаем», – размышлял он, идя дальше по коридору. Неудивительно, если вспомнить, что случилось с Джейсоном Прэттом. Конечно, все всё знают, но никто, кроме него, не говорил об этом вслух.

Но ведь это произошло так давно… Возможно, Аманда просто сожалела о своем монологе об актерах и одержимости. Как раз такую мистическую чепуху Стиви и его друзья-неоязычники любили обсуждать до поздней ночи.

А еще она опрокинула бокал с вином. Похоже, даже целую бутылку. Он надеялся, что скатерть не является чьей-нибудь фамильной ценностью.

Он шел по коридору, ожидая, что сейчас появятся Ниса и Холли. Спать ложиться не хотелось. Но они не спешили, и он ушел к себе. Стиви не помнил, чтобы оставлял свет включенным, но был рад, что сделал это. Не придется спотыкаться в темноте. Судя по звукам снизу, Холли и Ниса как раз врезались в мебель; раздался громкий стук, будто упал стул. В комнате было холодно. Он быстро разделся, нырнул в постель и поплотнее закутался в одеяло.

Включил телефон, чтобы проверить сообщения, и с отвращением отшвырнул его. Ужасная связь. Он глубоко вздохнул. Ну и ладно, ему все равно. Всегда можно поехать в Хиллсдейл и найти какое-нибудь место, где есть связь. Офис Эйнсли или кафе. Он слишком устал, чтобы читать, поэтому повернулся на бок и потянулся к выключателю стоявшей на тумбочке лампы. Когда взгляд упал на комод, он замер.

Маленькая зеленая дверка!

Одна лишь мысль о ней вызвала неожиданный прилив радостного ожидания, похожего на возбуждение, но, как ни странно, еще более сильного. Кто вырезал ее там? И куда она ведет? Краска была ярче, чем в других местах в Хилл-хаусе, а латунная ручка сияла, будто ее только что начистили. Может, здесь спал ребенок, и за дверкой скрывался тайник для игрушек? Она слишком мала, чтобы заползти в нее.

Хотелось снова взглянуть на нее, но для этого пришлось бы двигать комод. Это привлекло бы чье-нибудь внимание, в первую очередь Нисы.

Он чувствовал нерациональное, непреодолимое желание сохранить существование дверки в тайне. Она предназначалась ему, даже если за ней не было ничего, кроме пыли и мышиного помета. Он найдет способ при встрече осторожно расспросить о ней Мелиссу. Стиви натянул одеяло на голову и через несколько минут уснул.

Глава тридцать пятая

– Что ж, было весело, – сказала Ниса, после того как Стиви и Аманда ушли наверх. Она обняла меня за плечо и поцеловала в губы. – Ты очень хорошо справилась.

Я сунула руку ей под рубашку.

– Спать еще рано, я даже знаю, чем можно заняться.

– Принеси еще один фонарик. Я займусь скатертью.

После полумрака столовой у меня защипало в глазах от яркого потолочного света в кухне. Ниса убрала остатки ужина в холодильник. Мелисса сказала оставить посуду в раковине, но я быстро сполоснула ее и сложила стопкой. Меня успокаивала бытовая рутина, да и кухонная обстановка тоже. Печь и шиферная раковина выдавали ее возраст, но духовка, микроволновка и кофеварка придавали ей некий лоск, налет роскоши.

Я взяла фонарик и повернулась к Нисе, наливавшей воду в раковину.

– Просто оставлю на ночь, – сказала она, замачивая испачканную скатерть. – Господи, вода ледяная. Скатерть вся в пятнах. Не думаю, что их удастся вывести. – Поежившись, она вытерла мокрые руки о джинсы. – Пошли. Фонарик у тебя?

Мы вышли в коридор. Ниса выключила на кухне свет, и я замерла на месте.