Призраки на холме

Глава сорок пятая

Я оставила Аманду и пошла к нам в спальню, чтобы перевести дух и успокоиться. К счастью, Нисы там не было, незачем ей видеть, как я напугана. Что я, черт возьми, увидела в лесу? Не человека ведь? То, что показалось мне лицом, могло быть чем угодно: мертвыми листьями в изгибе ветвей дерева, а может, птицей или брошенной одеждой.

Но несмотря на попытки убедить себя, что мне это всего лишь померещилось, я знала, что стала свидетелем чего-то настоящего – необъяснимого. Возможно, так Мэйси-Ли мстила мне: столько лет я верила, что ее ужасный рассказ – всего лишь выдуманная история, и вот наконец слишком расслабилась и позволила ей залезть мне в голову и притащить с собой этого призрачного младенца.

Я прогнала отвратительный образ, пошла в ванную и плеснула в лицо холодной воды. Нужно взять себя в руки, прежде чем идти к остальным. Актеры как собаки, нельзя дать им почуять страх. Неуверенность – это ничего, сомнение – тоже, но я не могла позволить тому или другому взять над собой верх. Времени в Хилл-хаусе у меня совсем немного, чтобы сделать все правильно.

Пока что все получалось… не то чтобы неправильно, но как-то не так. Неприятно было признавать правоту Эйнсли, но, сознательно или нет, проецировать на дом тревогу действительно оказалось очень легко.

Узнай Ниса, как я распсиховалась, она непременно извлекла бы из этого выгоду для себя. Как и каждый из них. Так поступали актеры во время работы – пытались выторговать побольше реплик.

Или, как в случае Нисы, новых песен. Дома мне удавалось посмеяться над этим, пошутить, что Ниса вечно торчит в соцсетях, проверяет реакцию на свою очередную песню. Она твердо верила в собственный талант, что меня всегда восхищало и порой вызывало зависть.

Теперь же я вспомнила, как они со Стиви переглядывались вчера в машине и на ужине. Как она снова и снова говорила о своих песнях. Она просто не могла молчать. Каждая пауза была для Нисы бездной, которую она торопилась заполнить.

Я вытерла лицо и уставилась в окно ванной, но тревога не покидала меня. Собираясь уходить, я бросила взгляд на лужайку, испещренную засохшими дикими цветами и сорняками. В высокой траве двигалось нечто темное. Стебли раздвинулись, явив моему взору припавшего к земле черного зайца. По сравнению с кружившимся силуэтом, увиденным мною в лесу, этот был слишком мал, но чем дольше я смотрела, тем сильнее чувствовала, что узнаю его. Это чувство напоминало какой-то звук, едва различимый шелест, будто я приникла к земле рядом с ним. В нос ударил запах папоротника, длинная трава щекотала подбородок.

Но ведь я не была там, среди засохшего золотарника. Я стояла здесь, у окна, и смотрела вниз. Длинные заячьи уши дернулись, и хотя я не шевелилась, едва смея дышать, он поднялся на задние лапы, вскинул голову и уставился на меня рыжеватыми глазами. Его пасть изогнулась так, что, будь он человеком, гримаса напоминала бы насмешливую ухмылку.

Глава сорок шестая

«Это не по-настоящему, не по-настоящему», – повторяла я, когда, спотыкаясь, выходила из ванной. Я схватила ноутбук и папку с заметками, не желая выглядывать в окно спальни, чтобы проверить, остался ли черный заяц в траве, и побежала вниз по лестнице.

Мы собрались в гостиной. Я решила, там будет уютнее. Не считая кухни, эта комната более всего походила на что-то из нынешнего века. Ниса сразу же забралась в старое кресло с подголовником – точно кошка, она в любом помещении инстинктивно занимала самое удобное местечко. Мы со Стиви расположились на диване. Аманда присела на один из оставшихся стульев. Вид у нее был недовольный. Наверное, считала, что исполнительница главной роли должна занять лучшее место.

– Выглядит уютно! – Она одарила Нису яркой, фальшивой улыбкой.

Ниса улыбнулась в ответ.

– Так и есть!

Все принесли с собой распечатки сценария. Аманда сказала, что распечатала свой экземпляр несколько недель назад. С тех пор я отправила ей кое-какие изменения, убрав часть ее реплик, но она утверждала, что не получила их.

На смену ясному раннему утру пришла ненастная погода. Ветер трепал деревья. Синее небо потемнело, и зарядил дождь. На оконных стеклах появились разводы, подобные водянистым чернилам. Сквозь них проникал холод, и я чувствовала себя так, будто на мне мокрая одежда, а не теплая фланелевая рубашка и свитер. Аманда сделала несколько совместных фотографий, Ниса улыбалась, Стиви притворялся серьезным.

А я на самом деле выглядела серьезной. Мне не терпелось начать. Несмотря на мои возражения, Стиви попытался развести в камине огонь.

– Эйнсли говорила, нельзя разводить огонь.

– Эйнсли сказала, что предпочла бы, чтобы мы этого не делали, – поправила Ниса. – Вперед, Стиви, тут как в холодильнике.

На это мне нечего было возразить. Поначалу березовые поленья весело потрескивали, однако вскоре огонь погас. Дрова удрученно тлели, не желая гореть.