Призраки на холме

– Вы открыли заслонку? – Из коридора пришла Мелисса, морщась от дыма. Надев рукавицу, она сунула руку в камин и ухватилась за заслонку. – Вот, теперь открыта. Просто вытяжка плохая. Нужно…

Она не успела договорить. В дверях показался Тру, натягивавший пальто.

– Я поехал. Если не хочешь идти пешком, поторопись.

Он покосился на камин, затем на меня, не скрывая презрения. Я выдержала его взгляд, не желая позволять ему напугать меня.

– Спасибо за вкусные блюда.

– Вы за это платите.

– Послушайте, я очень сожалею, что так получилось со скатертью, – сказала я. – Я с радостью…

Не обращая на меня внимания, он властно посмотрел на Мелиссу и зашагал прочь.

– Не волнуйтесь по поводу скатерти, – сказала она, когда муж удалился.

– Вам удалось вывести пятно? – спросил Стиви.

– Нет. Это невозможно. Я же сказала, мы ее сожжем. Я постараюсь заглянуть позже, в холодильнике лазанья, ее много, и на завтра хватит, если мы не сумеем вернуться.

Аманда приподняла бровь.

– Северо-восточный ветер, – объяснила Мелисса. – Возможно, сегодня будет буря. Извините, мне пора.

Она поспешила прочь, а мы уставились друг на друга.

– Какое счастье, что здесь совсем не жутко, – рассмеялась Ниса.

– По-моему, он ее бьет, – сказал Стиви.

Он сидел рядом со мной на диване, поджав длинные ноги и руки, пытаясь втиснуться в слишком маленькое пространство.

Ниса опять засмеялась. Стиви с изумлением посмотрел на нее.

– Прости! – Она прижала ладонь ко рту. – Просто… ты всегда воображаешь худшее. Ее муж остался без работы, и ему не нравится приезжать сюда, чтобы заработать, – продолжала она. – Это же очевидно. Но это вовсе не значит, что он ее бьет.

– У нее синяк на голове, поэтому она носит бандану. Сказала, что ударилась о дверь…

– Стиви! – Ниса не дала ему договорить. – Помнишь, о чем мы говорили после твоего звонка в службу спасения в тот раз? Хватит делать поспешные выводы. Может, ей просто нравится бандана.

– У нее такое же кольцо, как у Эйнсли, – сказала я. – Вы заметили? Серебряное с янтарем.

– Его сделала Эвадна, – ответил Стиви. Похоже, он был недоволен тем, как быстро Ниса его осадила. – Она – тетка Мелиссы. Она сама мне сказала.

– Точно, – перебила Ниса. – А Эйнсли говорила, что Эвадна раньше работала с жертвами домашнего насилия. Она бы точно вмешалась, если бы заметила, что с ее родной племянницей творится что-то неладное.

– Да, но…

Аманда наклонилась вперед, держа в руках стопку листов.

– Может, порепетируем? – ровным тоном предложила она. – Чтобы снять заклятье.

– Отличная мысль. – Я поставила ноутбук на колени. Стиви сделал то же самое – я попросила его записать все читки. Я посмотрела на Нису. – Готова, детка?

Для пролога Ниса адаптировала балладу четырнадцатого века под названием «Девять вопросов дьявола», в которой некто – злой рыцарь, эльф или дьявол, в зависимости от интерпретации – предлагал череду загадок. Деву, которая не могла дать правильный ответ, он намеревался изнасиловать или убить (или и то и другое).

Ниса заменила деву старухой – Элизабет Сойер, ведьмой, которая отвечает на вопросы дьявола.

Что острее шипа?

Что громогласнее рога?

Голод острее шипа,

Страх громогласнее рога…

Ниса пела реплики дьявола тихим, вкрадчивым полушепотом. Ее чистое сопрано превращало слова в нечто неземное и зловещее, вливая в них едва сдерживаемую ярость, которая могла вот-вот прорваться. Раньше я уже слышала, как она исполняла оригинал баллады, но у меня все равно волосы встали дыбом. Ответы Аманды от лица Элизабет казались слабыми и неубедительными, больше напоминавшими речь, нежели песню. Однако это сыграло ей на руку: Элизабет была уязвима, не в своей тарелке.

Что глубже неба?

И что хуже женской лжи?

Могила глубже неба,

А ты сам – король лжи…

На последней строчке голос Аманды стал громче, сильнее – она явно работала над вокалом. Она выпрямилась на стуле. Ниса глубоко вдохнула и триумфально пропела последний куплет, хотя в этом месте победа оставалась за Элизабет, а не за дьяволом. Лишь позже он явится к ней в облике черного пса Томасина.

Когда она назвала имя злодея,

Он улетел прочь в искрах пламени…

Голос Нисы заполнил комнату, как вода наполняет хрустальный бокал. На мгновение тени на окнах рассеялись, и в комнату проник тусклый свет. Я расслабилась: все получалось. Более того, пьеса накладывала собственное заклятье, к которому каждый из нас приложил руку. «Все будет не просто хорошо, а великолепно», – подумала я и с улыбкой посмотрела на Нису, затем на Аманду в ожидании ее следующей реплики.

Одни зовут меня ведьмой, и своей ненавистью они научили меня быть ею…

Дальше становилось только лучше. На первой читке актеры часто работают вполсилы – это даже репетицией не назовешь, скорее, знакомством с текстом, сюжетом и персонажами.