Призраки на холме

Аманда нервно ехала по склону холма. Она ушла так быстро, чтобы остальные не заметили ее беспокойства. Как и Холли, она не хотела терять то, чего они уже достигли.

А послушав запись Стиви, она начала сомневаться в том, что насмешливый шепот, который она слышала у себя в спальне, действительно принадлежал им с Холли и Нисой. Что, если здесь и правда действовали иные силы?

Она вспомнила момент, когда десятки лет назад впервые увидела Холли среди зрителей во время своего выступления в пьесе «Кто сильнее». Холли так испугалась, когда Аманда разрушила четвертую стену. Временное убежище театра было уничтожено, нарушив невысказанное обещание актера зрителю: все это не по-настоящему, между ними существует граница, которую невозможно – и нельзя – перейти.

«Вот что происходит в Хилл-хаусе», – подумала она. Они переступили защитную границу, разрушили что-то вроде психической четвертой стены. Люди воспринимали веру Аманды в ритуальную силу театра с пренебрежением, но она знала, что в этом что-то есть.

Холли права: утренняя читка получилась великолепной. Аманда привыкла к преувеличениям со стороны режиссеров и авторов, а также к критике и куче замечаний. Чтобы пережить ночь премьеры, требовалась неограниченная, порой полубезумная вера.

Но Холли не зря радовалась. Аманда тоже это почувствовала, как и все остальные – она видела их лица за минуту до появления проклятого зайца. Нельзя уезжать сейчас. Если есть хоть малейший шанс, что Эвадна Моррис может дать рациональное объяснение тому, что творится в Хилл-хаусе, Аманда готова смириться со всем остальным.

Сойдет даже нерациональное объяснение, мрачно раздумывала Аманда по пути к трейлеру. Либо Холли солгала и на самом деле вообще не говорила с Эвадной, либо решила не рассказывать, что именно сказала ей Эвадна. Остальные тоже лгали. По крайней мере недоговаривали. Аманда была вынуждена признать, что она и сама кое-что скрывала. Ничего не сказала о тех ужасных голосах, а ведь они ей не померещились, в этом она не сомневалась. Но остальные уже считали, что у нее старческое слабоумие: то вино прольет, то заснет. Не стоило подливать масла в огонь.

Она осторожно ехала вниз по склону. Она знала, что «моррис минор» – не самая подходящая машина для северной зимы, но это был один из ее немногих капризов. Будь она проклята, если заменит его на «субару». Надо же, а ведь еще вчера над головой синело октябрьское небо, а листва отливала золотом.

Теперь как будто наступила зима. Или не зима, но ее унылая, склонная к истерии младшая сестра. Ветер сорвал с деревьев последние листья и разбросал по воздуху, отчего трудно было что-нибудь разглядеть. Огромные, серовато-белые, липкие капли разбивались о лобовое стекло. Снег? Быть не может, еще даже Хэллоуин не прошел.

Машина Эвадны стояла перед домом. Аманда припарковалась и немного посидела тихо, стараясь взять себя в руки. Заранее она не думала, что будет говорить, – иногда лучше импровизировать. Так или иначе, она подозревала, что Эвадна слишком хитра, чтобы позволить напускной вежливости или притворству обмануть себя. Аманда вышла под дождь и зашагала по промокшим листьям к входной двери.

Та открылась прежде, чем она успела постучать. На Аманду уставилась женщина примерно ее лет с длинными седеющими волосами и лицом, явно не знакомым с тональным кремом или кремом от загара. Уставилась не с подозрением, а, скорее, с покорностью, словно ожидала ее прихода.

– Прошу прощения, что приехала без предупреждения, – начала Аманда. – Я…

Взгляд Эвадны скользнул мимо нее, задержавшись на машине, вокруг которой расплывалась лужа, и вернулся к незваной гостье.

– Я знаю, кто вы. Аманда Грир.

– Ах! Что ж, благодарю. – Аманда улыбнулась. Всегда приятно, когда тебя узнают.

– Вы снимались в том ужасном фильме о говорящей ракушке. Лучше вам зайти. Давайте пальто.

Аманда вошла, стряхнула с волос капли дождя и сняла кашемировое пальто от «Прада». Из секонд-хенда, но об этом никто, кроме нее, не знал. Эвадна тем временем сдвинула старые куртки и древний желтый дождевик, чтобы повесить ее пальто в нише у двери.

Пока она этим занималась, Аманда быстро заглянула в кухню и в гостиную за ней. Вот оно, логово зверя, подумала она. В доме Эвадны царил немыслимый порядок. Плетеные коврики на полу, оригинальные картины на стенах, компактная дровяная печь, от которой исходило приятное тепло. Коротенький коридор, который, наверное, вел в спальню и ванную. На низком столике несколько свечей аккуратно окружали горку камней и статуэтку женщины с обнаженной грудью в древнем костюме: конической шляпе и юбке с замысловатым узором. В обеих руках она держала то ли крошечный полумесяц, то ли змею.

– Что вам нужно, Аманда?

Актриса повернулась лицом к Эвадне. Та скрестила руки на груди и наклонила голову, холодно разглядывая ее.

– Хилл-хаус. – Если Эвадна сразу перешла к делу, Аманда тоже не станет ходить вокруг да около. – У меня есть вопросы.